Не поворачиваясь, она осторожно посмотрела себе под ноги и под собственный локоть, назад, пытаясь рассмотреть человека за спиной. Она ожидала увидеть мужские ноги, но заметила лишь тень тонкой звериной лапы.
В нос ударил резкий запах тухлых яиц и гнилого мяса.
Зажав нос от отвращения и бросаясь из зеркального коридора, она взвизгнула:
— Ма-ама!
Носок зацепился за витиеватую ножку пуфика, и Дарья с грохотом повалилась на пол, теряя очки и увлекая за собой напольное зеркало.
Тень существа, прильнувшая было к гладкой раме, метнулась через темноту к трюмо, нырнув в отражение, и в ту же секунду выскочила следом за падающей девушкой.
Со звенящим грохотом громоздкая конструкция повалилась на пол, рассыпаясь сотнями острых осколков. Словно в замедленном кино, Даша видела, как всё ещё храня отражение зеркального коридора и тёмной фигуры в нём, они разлетаются по комнате. Она прижалась к изножию кровати, прикрывая голову руками. Острая пыль окружила её туманом, жестоко когтями разрывая кожу, врезаясь в плоть.
— Ма-ама-а-а, — звенело в голове. Это Соня Афанасенко, не успев спрятаться от осколков, поймала один из них, до кости разорвав ладонь. Кровь хлынула на джинсы, клетчатую рубашку, стекая алыми пятнами на светлый ковёр. — У-й-о, — стонала подруга, прижимая к себе почерневшую руку.
Тень, перескакивая из одного осколка в другой, рассыпаясь тысячами фрагментов, пролетала над их головами, пока не накрыла чёрной звенящей пылью всё пространство. Душное мгновение — и зеркальная взвесь с шелестом осела.
— Сонь, ты как? — тяжело дыша, спросила Дарья, поворачиваясь к подруге.
— Чёрт, чёрт, чёрт, — прижав руку к груди, словно баюкая младенца, та металась по комнате, наступая на осколки: те хрустели, как высохшие кости. С локтя чёрным мазутом капала кровь.
— Сонь, руку надо перевязать! — бросилась было на помощь Синицына.
Но подруга уже открыла шкаф и выхватила из него первую попавшуюся тонкую цветастую тряпку, материнский шарф, энергично наматывая его вокруг ладони:
— Ты офигела, что ли, Синицына?! — орала она, захлёбываясь от боли. — Чего ты скачешь как умалишённая!!!
— Соня!
— Если б я только знала, что ты такая идиотка!..
— Соня!
— Что «Соня»? — подруга повернула к ней искажённое болью и ненавистью лицо. Дарья отшатнулась, едва узнавая. — Я уже шестнадцать лет как «Соня», только с такой как ты кретинкой первый раз столкнулась…
— Прекрати, — пробормотала Дарья. Её собственные руки, плечи, незащищённая шея словно паутиной были покрыты маленькими царапинами. Тонкие и прозрачные, слабо поблёскивающие в жёлтом свете свечей, осколки, размером не больше головки швейной иглы, торчали из кровоточащих ран. Она боялась пошевелиться. — Я вся в стекле, щёлкни выключателем, пожалуйста, может, дали свет…
