Она долго перекладывала монеты, несколько раз сбивалась и начинала заново.
— Сколько у Вас получилось?
— Семьсот тридцать два рубля и двенадцать копеек…
— Должно быть тринадцать копеек.
— Ну, значит, ты ошибся, — соседка продолжала удивленно пожимать плечами. Ромка протянул руку к пустому кошельку:
— Разрешите?
— Да, конечно…
Он перевернул кошелек открытым клапаном вниз, слегка встряхнул его. На стол, вопреки его ожиданиям, ничего не выпало. Тогда он заглянул в отделение, в котором обычно хранятся мелкие монеты, и аккуратно провел пальцем по шелковистой подкладке.
В его руках блеснула серебром однокопеечная монета.
— Феноменально, — всплеснула руками соседка. — Как ты угадал? Это прямо фокус какой-то, да?
— Нет, я просто знаю, тетя Даша. Это совсем просто. Вот смотрите еще, — он протянул пожилой женщине телефон, — позвоните своей внучке, Каринке. Она сейчас делает математику, и не может решить задачу, поэтому и не едет к Вам. Задача звучит так: «В зоопарке есть голуби, воробьи, вороны и синицы — всего двадцать тысяч птиц. Синиц на две тысячи четыреста меньше, чем воробьев, ворон в десять раз меньше, чем воробьев, и ворон на четыреста меньше, чем голубей. Сколько голубей, ворон, воробьев и синиц живет в зоопарке?».
Тетя Даша набрала номер внучки.
— Здравствуй, Кариночка!.. Уроки делаешь?.. Математику на каникулы задали! — протянула она и бросила короткий взгляд на Ромку. — И что, сложная задача? Так-так…
По тому, как округлялись ее глаза, Ромка понял: она верит.
— Скажите Карине, что надо решать через уравнение. Ворон икс, воробьев десять икс, голубей икс плюс четыреста, а синиц десять икс минус две тысячи четыреста. Всего двадцать тысяч птиц. Если все правильно посчитает, то ворон у нее окажется тысяча.
Через минуту тетя Даша положила трубку.
— И что, никогда не было сбоев и ошибок?
Ромка отрицательно покачал головой.
— Я все проверяю. Математику и физику я люблю и понимаю, Вы же знаете.
— Учиться тебе надо, Рома. Учиться. Ты сейчас в десятом?
Ромка кивнул.
— Я в техникум хочу. При МГУ. Но мать против…
Тетя Даша похлопала его по руке.
— Я с ней поговорю. Что-нибудь, да придумаем.
Ромка нахмурился:
— Не надо ничего придумывать, теть Даш. Я сам как-нибудь, — От одной мысли, что скажет мать, узнав, как он разоткровенничался с посторонним человеком, все внутри ссохлось. — Не надо ни с кем говорить, ладно?
— Может, я все-таки чем-то смогу помочь?
— Нет, я сам, — он неловко помолчал. — Пойду я, теть Даш. К матери на работу надо ехать, за ключами.
