«Что я здесь хочу увидеть?» — мелькало в голове.
Дверь в комнату скрипнула, на пороге появился мужик:
— Нашла тетрадь свою?
Лерка схватила со стола первую попавшуюся:
— Да, спасибо, — она улыбнулась. — Скажите, а он уехал куда-то?
— Да куда он мог уехать?! — матюгнулся мужик. — С бандой своей, небось, где-то зависает. Сидели тут на кухне и девка еще какая-то с ними. Я их шуганул, вот и упёрлись…
Лерка затаила дыхание:
— Ясно…
— Ну, коли ясно, то вали отсюда. Мне на работу собираться надо, — невежливо пробасил мужик, отходя в сторону. Лерка несмело шагнула в коридор, ещё раз бегло посмотрев Ромкину комнату, надеясь увидеть что-то. И сердце тревожно ёкнуло: из-под кровати торчала ручка чемодана и бежевый бок в ярко-малиновую клетку.
Агафья была у Ромки. Вместе с его «бандой» они направились куда-то неделю назад. И исчезли. По крайней мере, исчезли Гаша и Роман. «Про друзей я ничего не знаю».
Она остановилась у лифта, нажала кнопку вызова.
Упёрлась ладонью в стену: голова и рёбра нещадно болели, дышать стало трудно.
«Куда они могли пойти?» — крутилось в мозгу. Убегая от стражи, она видела розовую куртку Гаши и оранжевое пятно, похожее на Ромкин пуховик. Как они могли там оказаться оба? Или это был её личный страх? А с ними сейчас все в порядке, сидят в кафе и лопают мороженое?
Лифт остановился на третьем этаже. Лерка приготовилась зайти в кабину, когда взгляд упал на стену: по поверхности зелёной масляной краски, поверх выцарапанных надписей и надписи фломастером "I love Каринка", из-под её пальцев растекались тонкие морозные узоры.
Глава 22. Дом на Фестивальной
Она забыла, как дышать.
Онемев, не могла отвести взгляд от разрастающегося узора. Длинные хвосты растекались по поверхности, расщеплялись павлиньими перьями, переплетались и укладывались пушистой изморозью. Лера отшатнулась: затейливые узоры зашевелились змеями, скалясь и поднимая вверх головы.
Двери лифта распахнулись, пахнув на нее серостью и гнилью. Совсем как в квартире Сони.
Лерка, не разбирая дороги, поскальзываясь и перескакивая через несколько ступенек, бросилась на улицу, только у торговых рядов сообразив, что погони за ней нет.
Присев на гранитный парапет подземного перехода, она перехватила руку, баюкая и усмиряя боль. От быстрого бега и испуга перед глазами расплывались, будто кляксы, тёмные круги.
Рагда сказала — не ждать, решаться и идти самой.
Надеяться больше не на кого. Ромка, Гаша — пропали. Татьяна — в беде.
