1 июля Виолетта возвращалась домой по улице Кабанис в лилльском районе Фив. Она была в кино, смотрела «Кровать под балдахином», фильм 1942 года Ролана Туаля с Жаном Маре, Фернаном Леду и Одетт Жуайе. (Пятьдесят лет спустя Виолетта, посмеиваясь, вспоминает, что герой Жана Маре был музыкантом. Сидел под арестом, и директор тюрьмы присваивал его музыку…) Следующий сеанс начинался в четыре часа дня.
Она доехала на трамвае до своей остановки, вышла и вдруг заметила, как шевельнулись занавески на окне кухни соседнего дома. Тревога переросла в панику, когда на звонок из дверей вышли двое мужчин в черных кожаных пальто и шляпах с мягкими полями. Виолетта все поняла и кинулась бежать, надеясь перехватить мать и предупредить ее о засаде. К несчастью, она даже ходить не очень любила, не то что бегать, и быстро выбилась из сил. Гестаповцы схватили ее — им не привыкать — и повели назад, в дом. Мать арестовали, и их повезли в гестапо, где уже находилась тетя Виолетты. Она некоторое время встречалась с одним скользким типом, спекулянтом и, как оказалось, коллаборационистом. Одновременность арестов не оставляла сомнений: их продали.
Много времени спустя Виолетта признается, что яростное желание отыскать доносчика и посчитаться с ним дало ей силы выжить в лагере. «Когда я сяду в тюрьму, приносите мне яблоки, а не апельсины», — часто говорила она подругам, совершенно вжившись в образ благородной мстительницы. Благодарение Богу — негодяя поймали и казнили FFI[19].
Отца, мать и дочь посадили вместе в камеру тюрьмы в Лоос-ле-Лилле. Виолетта даже предположить не могла, что следующие два года будет лишена личного пространства. Еду им давали несъедобную, изоляция внушала страх и тоску, а одна деталь выглядела чистым абсурдом или издевательством: каждый день под дверь подсовывали газету — совсем как в дорогом отеле… Виолетта прочитывала все, вплоть до самых коротких объявлений. Неделю спустя семью отправили в Брюссель, в тюрьму Сен-Жиль. Кормили там лучше и каждый день выводили на прогулку, где можно было украдкой обменяться знаками, а дней через двенадцать перевезли в лагерь в Малине[20]. Это был предпоследний этап путешествия к границам Европы, туда, где нацисты уже подготовили для них место встречи. Аушвиц.
Француженку Виолетту депортировали из Бельгии, и, по недосмотру бюрократического случая, ее имя и фамилия долго оставались высеченными на обелиске, установленном в память о павших бельгийцах, угнанных из этого города. Удовольствия ей это не доставляло.
