— Значит, вы считаете, что это слишком опасно.
— Ну… волков бояться — в Степь не ходить. Смелость, конечно, потребна, чтобы туда сунуться… но к смелости неплохо бы и голову на плечах иметь… И при проводнике хорошем, который знает эти края… опять же и при охране… отчего же нет?
— Спасибо, капитан. За ваше здоровье. — Монграна поднял кубок, но смотрел он при этом не на Грау, а на Керавна. «Вас предупредили, а теперь решение за вами, уважаемый доктор», — отчетливо читалось в его взгляде.
Керавн прекрасно понимал, что его ловят на крючок, как мальчишку… Латрон — и тот бы не попал в такую простейшую ловушку, но…
— Получается, капитан Грау, — сказал он, — что по нынешним временам, чем ближе к владениям степняков, тем безопаснее?
Грау нахмурился. Он не предполагал, что его рассуждения можно трактовать подобным образом.
— Можно и так счесть. Но только если вы эти края знаете, и языки тамошних племен. Или с вами есть тот, кто знает.
— Полагаю, он знает. — Керавн также поднял кубок, отвечая на тост консула.
Афарот тем временем удалилась на кухню — подготовить следующую перемену блюд. Жуткий докторов слуга ее не пугал, она за свою жизнь всякого навидалась и всяких. А без пригляда такую рожу воровскую оставлять нельзя, еще подломает буфет и выдует господское вино. Лакею же она велела оставаться в столовой на случай, если господа потребуют чего подать-принести. Он и остался с радостью. Старухе что, до нее этому уголовнику дела нет. А так попадешься ему на глаза — непременно начнет задираться. И неизвестно, что еще успеет произойти, прежде чем господин Монграна успеет вмешаться. Обидно, право слово. Неизвестно кого разрешает пускать в дом господин Монграна, всякую шваль, на какой каторжного клейма нет только потому, что клейма там негде ставить. А порядочному человеку и верному слуге прибавки к жалованью жалеет. Даже сукна на новый кафтан не выдаст, протерся уж на локтях, стыд и позор один. Приходится по-иному подрабатывать.
Поэтому, стоя в дверях, лакей внимательно прислушивался к разговорам, что велись за господским столом. Ничего он в тех разговорах не понимал, да и не надобно было. Ему не за понимание денег обещали отсыпать, а за то, чтоб верно передавал, о чем ведутся речи в доме консула, особливо если в тех речах поминается доктор Керавн. А уж если консул сам с доктором беседы будет водить, тогда и добавить могут. А он что? Он ведь не со зла, и никакой беды господину консулу не желает. Исключительно для того, чтоб не болтали погаными языками по городу, будто ходит челядь дома Монграна в отрепьях.
