Поднявшись на крыльцо, он забарабанил в дверь, но ему не открыли.
— Доктор! Тетка Кандакия! — воззвал он. Без толку. — Все куда-то по случаю праздника умелись, — сделал гость разумный вывод. — Ну и демон с ними.
Он уселся на крыльце, привалившись к столбу, надвинул капюшон на нос, чтоб свет не мешал, и задремал. Покой его не тревожили — на улице Шерстобитов к этому относились с пониманием.
Хозяин дома появился на улице ближе к полудню. Большую часть ночи он провел у одра именитого купца, получившего ожоги во время злополучного происшествия, а под утро ему было предложено передохнуть в доме пациента, каковым предложением приуставший лекарь и воспользовался. Теперь, убедившись, что больной вне опасности, перекусив и получив плату за визит, Керавн снова был бодр и снова ругался — правда, не на Раи, а вообще на устройство мира и на то, что следует обеспечивать людям безопасность, прежде чем устраивать городские празднества.
— Ни один, — ты слышишь меня, придурок! — ни один праздник не обходится без увечий и отравлений. Подлая человеческая натура так устроена. Даже если обойдется без несчастных случаев, таких, как нынче ночью, обязательно кто-нибудь подерется, или ужрется, или упьется. Долг врача — быть к этому готовым. Поэтому мы идем на праздник не развлекаться, как считают некоторые болваны…
— Доктор, — робко прервал его нравоучения Раи, — у нас на крыльце какой-то пьяница валяется.
Керавн, вопреки ожидаемому, не разозлился, а умилился.
— Вот видишь! Прямое следствие алкогольного отравления. К слову, я именно так на Латрона наткнулся — думал, пьяный, а он просто спал, потому что заночевать было негде…
Раи, по понятным причинам, умиления доктора не разделял. Он предчувствовал, что Керавн заставит его выгонять проклятого пьянчугу, а драться юноше совсем не хотелось. Или, наоборот, на наставника найдет приступ милосердия, и он примется лечить пресловутое отравление, и пьянчугу придется тащить в дом, и он все заблюет. А Кандакия наверняка от родственников не вернулась, так что убираться придется опять же Раи…
В этот миг человек на крыльце поднял голову. Капюшон сполз, открывая лицо и полотняные повязки, из-под которых топорщились светлые волосы.
Керавн остановился, моргая.
— П-п-привет, наставник. — Гость говорил с трудом, чего не было заметно при прощании с провожатыми. — Д-д-давно не виделись…
