Раи к тому времени, когда они прибыли на постоялый двор, был настолько измучен дорогой, что шел за наставником, ничего не видя и не слыша, как опоенный, и, едва они поднялись в комнату, чтобы сложить вещи, рухнул на помянутый тюфяк и уснул, не дожидаясь ужина. Ни колючая солома, ни клопы ему не мешали. Доктор же не то что был бодр, но голод в нем был сильнее усталости, и он предпочел спуститься за компанию с Тимо. Охранник не собирался ночевать в номере — он только помогал доктору донести сумку. Но вот ужин — это дело святое. Особенно, когда за тебя платят.
Пришлось немного подождать — прислуга в переполненном зале с ног сбивалась, разнося плошки и кувшины. В очаге пылал огонь, и Керавн прислонился к стене — стол, за которым они устроились, находился в самом углу — в тепле его клонило в сон, несмотря на голод. Гомон и чад — пусть их. Он быстро приспосабливался к любым жизненным обстоятельствам. Капризы, которыми он мучил своих нанимателей, зачастую служили Керавну развлечением — одним из немногих, доступных в его возрасте.
Тимо не дремал. Отчасти потому, что в брюхе урчало, отчасти потому — что дремать ему пока не полагалось. Он присматривался и прислушивался к тому, что происходило кругом, хотя больше его волновало, когда принесут заказ.
Среди посетителей были купцы, звеневшие мошной явно громче, чем почтенный доктор. Потому купцам и их свите подавали в первую очередь, остальным оставалось ждать.
Здешняя стряпня не была утонченной и разнообразной, однако даже наплыв посетителей пока не грозил опустошить кладовку. Война окончилась, и проще стало закупать провизию, а рыбаки из окрестных деревень исправно поставляли сюда добытое. Да и пива было вдоволь, а кто воротит нос, пусть сидит голодный и трезвый или ворочается в Димн.
Таковых здесь не находилось, и уж всяко к ним не принадлежал Тимо. Он ждал, но и у его терпения был предел, и он готов был уже грохнуть кулаком об стол, а еще лучше — нерасторопному слуге по носу, когда среди общего шума расслышал нечто выбивающееся из застольного гвалта.
— А приказывать у себя в столице будете! — купеческий разухабистый бас.
— Везде, где находится имперский аоинский контингент, есть столица, — ровный сухой голос, привыкший к командам.
— Много мы контингентов ваших навидались во время войны! Отсиделись за стенами, а как кривоногих отогнали, так явились! — подхватил кто-то еще из торгового сословия. — Мало вас таких Данкайро под ярмом гонял!
