– Я не боюсь предрассудков. Но я лишусь своей пенсии – вот что, чёрт побери, меня пугает. Я слишком стар и мало подготовлен, чтобы сделать карьеру где-нибудь ещё. В глубине души я не прочь подраться, но, полагаю, согласие – это единственный реальный выход.
ДеКлерк был в долгу перед Мак-Дугалом после дела Охотника За Головами[2]. Он был героем в отставке: человек, который справился с тем ужасающим психопатом. Только несколько человек знали о том, как он напился, наглотался пилюль и засунул в рот ствол револьвера. Джек навёл наряд полиции на след, когда он отвалил в сторону. Теперь, приглядываясь к этому потерявшему сон копу, он вспомнил мудрый совет Сэмюэля Джонсона: «Мужчина, сэр, должен держать свою дружбу в постоянной готовности».
– Отправляйся домой и поспи немного, Джек, а проблемы предоставь мне. Позвони мне завтра около полудня, и я, быть может, к тому времени придумаю выход.
После того, как Мак-Дугал ушёл, ДеКлерк снова поставил "Лунную сонату". Он разжёг в гостиной потрескивающий огонь, затем стал перед ним, греясь и глядя на камин. Над ним в серебряных рамках висели три фотографии. На одной была Кэйт, его первая жена, играющая Ребекку на Бродвее в ибсеновском "Росмерсхольме".
Снимок запечатлел центральную сцену той ночи, когда они встретились. На втором фото была Джейн, должно быть, года в четыре, сидящая в ворохе осенних листьев, с солнечными бликами в кудряшках. Фотограф подкараулил мгновение, когда она слегка улыбалась, повернув голову назад. Последний портрет изображал Женевьеву, вторую жену ДеКлерка, на побережье Западного Самоа во время их медового месяца. Её загорелое тело контрастировало с белым бикини, в который она была одета. Дженни прижимала к уху огромную океанскую раковину. Пламя освещало фигуру Роберта, отражавшуюся от стекла в рамках.
Он критически оглядывал своё отражение. Волнистые волосы быстро поседели, тонкий нос стал несколько более костистым, чем раньше, худые щёки отвисли там, где челюсти переходили в шею: время определённо брало свою дань. И всё же, несмотря ни на что, он был доволен собой – такое трудно было себе представить пять лет назад. вторник, 28 декабря 1982 г. 2:00 пополудни Дождь лил со свинцово-серого неба сильными струями, которые бились в землю и собирались в сплошные лужи. Струи отскакивали от чёрных зонтиков молчаливых участников траурной церемонии, затем обвивались вокруг ботинок ДеКлерка, прежде чем стечь в глубокую яму, вырытую в сырой земле. Конный полицейский неподвижно стоял рядом с вырытой могилой, всей душой стремясь туда, где он ляжет однажды, и наблюдая за тем, как гроб его жены опускается в яму.
