– Все-таки, Капуста, у тебя здесь невыносимо воняет. Что ты сделал с бедным Рользе? Он что, обгадился?
В дверь без стука вошли два здоровенных жандарма.
– А ты что думал? Что здесь бордель и можно снять шлюху? – довольно улыбаясь, спросил хозяин кабинета. – Ты у меня тоже сейчас обгадишься! – И, с ненавистью глядя на ошеломленного риньера, приказал: – Поучите этого господина, как следует вести себя в Пятом отделении, только не калечьте. Зубы можете не беречь. Тюремная баланда жидкая, и ее можно сосать. Хе-хе.
Не успел риньер Остман опомниться, как его сдернули со стула и кулак одного из жандармов полетел ему в лицо. Его били тщательно и сильно. Капуста наблюдал и довольно поглаживал живот сложенными на нем руками.
– Пока хватит, – распорядился он, заметив, что Остман может потерять сознание. – Посадите господина заговорщика на стул. Я хочу с ним поговорить.
– Капушта… Ты что творишь?.. Тебе жить надоело? Кхе-кхе… – откашлялся Остман и сплюнул кровавую юшку на пол. – С тебя шкуру шпуштят…
– Ты прав, Остман, надо предъявить тебе обвинение. Вот слушай. У меня есть сведения о твоей измене его величеству. В этой папке собраны материалы касаемо организованного тобой заговора против короля. Подстрекательные, крамольные речи…
– Бред. Я никогда не участвовал в заговорах. Это вранье, наговор завистников…
– Это ты сейчас так говоришь. А завтра ты расскажешь, кто, где и когда стал участником заговора. Но ты можешь облегчить свою участь. Вот бумага. Садись поудобнее и отпиши мне свои богатства. Все не надо. Пару поместий и счет в банке. Мне хватит.
Остман поднял руку и показал жандарму дулю.
– Вот видел, шука? – с трудом произнес он. – Я тебя живьем зарою в этом дворе…
– Господин еще не понял, куда он попал, – осуждающе покачал головой жандарм. – Отведите его в пыточную. Завтра утром я приду поздороваться с новым человеком…
Артем плавал в темноте. Ему было страшно и одиноко, хотелось выть, как брошенному хозяином псу. Темнота давила, лишала мужества, и он очень хотел видеть свет. Продираясь сквозь тьму, как через плотный кисель, он увидел слабый огонек, поплыл к нему и наконец увидел свет. Странный, тусклый. Это сопровождалось сильной головной болью. Он открыл глаза и непроизвольно ухватился за лоб рукой.
– Ты меня слышишь? – раздалось справа от него.
Артем посмотрел вправо и увидел санитара. Хмурый, тот сидел на траве и, глядя в бесконечную даль, грыз травинку.
С трудом преодолевая спазмы боли, Артем огляделся. Вокруг росла трава. Он находился на небольшая полянке, а дальше, куда ни кинь взгляд, простиралось голубое небо и больше ничего.
