Минуты шли, а колонна из-за холмов и вертолеты так и не прибыли. Немного успокоился. Спустился с вала, и первым делом оторвал и так болтавшийся на нитках рукав с нашивкой, завернул его в камень и, оглянувшись, тишком столкнул в колодец. Наивно, но тем не менее. Ничего более такого у меня нет, а старый камуфляж… Ну, в общем, «делай что дОлжно, и будь что будет». Пойдем дальше — и я двинулся к еще не осмотренной части форта, туда, где были ворота. Там артиллерия поработала вовсю, и по нагромождению камней и балок тихо пройти было практически невозможно… Но я теперь и не очень таился. Ибо или все уже решено… или кто-то сильно ошибется, не приняв заранее меня в расчет. Вышел из-под торчащей нелепой абстрактной композицией разбитой арки (деревянные створки ворот белеют щепой — ну да, прямой наводкой вынесли). Ого — вон под завалом торчит не особо крупный орудийный ствол — тут, похоже, тоже была батарея, вот только, скорее всего — тоже бутафорская — вон колесо от пушки валяется, старинное, со спицами. Осмотрелся — собственно, почти тоже самое, только остатков домов внизу под горкой меньше, а с этой стороны проходит в степи дорога — широкая, натоптанная. И даже колеи видать.
А внизу, прямо у поворота к форту стояло несколько телег. И вокруг лежало с десяток тел. Ну, совсем весело. Ладно, если сценарий почитать не дали — будем импровизировать. Пойдем, посмотрим, что там такое.
Вот ведь что странно. Вот труп, мертвый человек — как по-разному его воспринимают. Не, не в том плане, что, мол, на картинке или на экране, и в жизни. А в реальности. Вот в обычной жизни — то толпятся и смотрят, как скорая увозит, то мимо поскорее, отвернувшись. Но все равно, чужой труп, не друга, не приведи Бог, родственника — он эмоций-то не вызывает много. А вот свои… не говоря если вдруг, внезапно… А на войне — там и подавно, чужой труп, даже своих, про врагов и сказу нет — так и свои, если не знакомые, они же как-то совсем не воспринимаются. А вот друг, товарищ… Особливо, ежли внезапно так — только что Колючий сигарету клянчил, и получив, затянулся смачно, даже не выдыхая, а просто блаженно выпуская дым изо рта, и приглашал «потом» на рыбалку на Оку приехать. А спустя две минуты лежит здоровенный кусок мяса, которого еще недавно звали Коленькой, и ничего в нем от того Коленьки нету — только внешний вид. А то еще и внешний вид бывает… не весь. Это даже хуже, чем когда совсем никакого вида, одни лохмотья — тогда и то проще. И вот сидишь ты, смотришь на это — и какое-то горькое недоумение и детская обида приходят — ну, вот как же так-то? А если…
