Ландскнехт. Часть вторая - Алексей Штейн

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Грудь в крестах.

Колонна приближалась, слышен стал перестук подков по дороге — хоть и не мощеная, но земля сухая, утоптанная, звук дает сильный. Тускло поблескивает что‑то из амуниции — не сильно запылились, недалеко шли, значит. Интересное дело…

— Что делать будем, командир — несколько озадаченно спросил Эрри — на батарею?

— Погоди… может и обойдется, не наше же это дело — Балу был озадачен, и нервно грыз трубку — стоим пока тут, ждем. Если что — пойдем на батарею, успеем.

Колонна дошла до ворот, встала, упершись в них, передние всадники сгрудились, толкаясь на мостике, наседая бестолково вперед. Даже сюда долетела ругань. Да, армейская колонна — вещь в себе. Хорошо хоть эти не на машинах…

— О, смотри, побежал… Сейчас пока начальство разбудят, пока решат… не успеть нам с горном выйти, Бало — расстроенно протянул Эрри — Пока провозятся — никак не выйти…

И вправду — от первого воротного бастиона, побежал, бухая башмаками по брусчатке, солдатик с винтовкой, даже отсюда видно, что сонный донельзя. Подсменка послали оповестить начальство о таком казусе, как явившаяся с ранья конная сотня. Да уж. Пока этот чудище сонное изложит дежурному офицеру (если тот еще трезвый и не спит?), пока тот начальство добудится, пока они будут из этого сонного солдатика пытаться выбить подробности, отправят обратно или сами пойдут… Тут не то что перекурить — позавтракать можно успеть.

— Ничего — словно подтверждая мои мысли, прогудел Балу, выколачивая и убирая в чехол трубочку — сейчас чуть подождем, а там про нас поди и не вспомнят, спокойно уйдем. Ничего, обойдутся сегодня и без меня до обеда.

Неожиданно из арки бастиона во внутренний двор хлынул поток кавалеристов. Сначала несколько десятков, около взвода — прямо к нашей батарее, потом еще столько же — понеслось в нашу сторону, судя по всему — ко второй батарее. И скачут быстро, вон первые уже на пандус въезжают прямо…

— …Это… что ж они… — озадаченно спросил Балу, и словно в ответ ему грохнул выстрел, потом еще, и на нашей батарее началась стрельба. И почти сразу же в цитадели горн начал играть боевую тревогу. Балу захлопал себя по бедру, глянул недоуменно — ну, да, он в этот раз и пистолет с собой брать не стал. Наконец он изрек, как и положено в армии в такие моменты — очевидное и бесполезное — Это измена! Враги! К бою!

— Сходили, мать их так, в увольнение… вот и верь после такого людям — пробурчал я. И уточнил, хотя и обратно же, довольно глупо — Что делать, командир?