— Мне она казалась похожей на мышку, — сказала Ванда. — В прошлом месяце она, ничего нам не сказав, отправилась во Дворец…
— И с кем она там говорила?
— С Фарадом Синтером! — выпалила Ванда с нескрываемой брезгливостью.
— И что она ему сказала?
— Это нам неизвестно, но, что бы она ему ни наговорила, Синтер отдал приказ тайной полиции охотиться за менталиками, и, если их разыскивают, их убивают — выстрелами в голову!
— Наших людей? Тех, кого вы отбираете для участия в Проекте?
— Что удивительно — нет. Пока — ни единого совпадения. Но убиты кандидаты, с которыми мы даже не встречались.
— И что же, их даже не допрашивали?
— Да что ты, какие там допросы! Их убивали на месте, без суда и следствия. Дед, так нам ни за что не набрать нужного числа людей! Ведь люди нашего типа встречаются так редко!
— Я никогда не встречался с Синтером лично, — задумчиво проговорил Селдон. — Хотя в прошлом году со мной беседовали его подчиненные. Расспрашивали про микогенские легенды, насколько мне помнится.
— А теперь они прочесывают Дали, ищут одну девушку! Мы пока даже не знаем ее имени, но некоторые из наших далитанских агентов засекли ее, чуть было не нашли. У нее исключительные способности. Мы уверены, что имперские ищейки охотятся именно за ней. Надеюсь, ей удастся остаться в живых и мы найдем ее раньше, чем эти подонки.
Гэри указал Ванде на кресло возле маленького столика и подал ей чашку чая.
— Синтер, похоже, не испытывает никакого интереса ни ко мне лично, ни к Проекту, и я уверен, что никто из его приспешников понятия не имеет о нашем интересе к менталикам. Интересно, чего он добивается?
— Это настоящее безумие! — воскликнула Ванда. — Император и не думает останавливать его, и Линь Чен бездействует!
— Безумие само себя наказывает и само себя вознаграждает, — негромко проговорил Гэри. Он был в курсе всенародного недовольства по поводу того, какими методами Синтер решал проблему Сароссы. — Между тем Чен может знать, что затеял Синтер. А наша задача состоит в том, чтобы уцелеть самим и сохранить Проект.
Как ни серьезна была проблема, с которой обратилась к Селдону внучка, он не мог избавиться от раздражения, вызванного тем, что она нарушила ход его размышлений. Если она чего и добилась, то только усугубила мрачные предчувствия Гэри. Ему отчаянно было нужно остаться одному, чтобы хорошенько поразмыслить о тех пленных диктаторах и своих беседах с ними.
Что-то крайне важное вертелось у него в голове, но он никак не мог выудить из воспоминаний эту мысль… Как бы то ни было, Гэри предложил Ванде остаться пообедать с ним, чтобы успокоить внучку и выяснить, не известны ли ей еще какие-нибудь подробности.
