— Куда же делось после смерти рачительного купца его собрание старины? — спросил Гордей, бросая на стол затупившийся карандаш.
Гость снова взял в руки стакан, поглядел без особого интереса в окно на раскинувшуюся на десятки километров водную ширь — скучно-серую, ничем не радующую взор.
— В ножки следовало бы поклониться нам, россиянам, живописцу Рериху. Он, ценитель прадедовской старины, забил в набат после кончины псковского коллекционера. Рериха поддержало Петербургское общество защиты старины. И уж после этого правительство приобрело у наследников самое ценное из необычного собрания. Естественно, для Эрмитажа и других музеев. А кое-что и по сей день сберегается в самом Пскове.
— А в храме вашем, Ипат Пантелеймоныч… сберегаются ли древние иконы? — поинтересовался Гордей, когда старик закончил свой рассказ о псковском купце.
Потупясь, тот некоторое время молчал, словно обдумывая ответ.
— Были у нас образа старого письма. Немного. По определению искусствоведов из областного музея, три образа писаны в семнадцатом веке, а один — древности седой. Образ Пресвятой Богородицы «Пресладкое целование». Искусствоведы изрекли: такую икону они впервые видят.
Ипат Пантелеймоныч снова потупился. Вздохнул.
— Забрали у нас все четыре образа. У вас, дескать, они совсем обветшают, а мы отреставрируем их и народу будем показывать. Пусть восхищаются мастерством наших предков… Лет семь назад сие прискорбное действо про втекло. А нынешней весной ездил я в областной град и завернул на досуге в музей. Посмотрю, размышляю, на наших святителей, как их обласкали заботливые руки реставраторов? И что вы думаете? Ни одной нашей иконы в экспозиции не узрел! Направил стопы в дирекцию. Так и так, говорю, имею намерение знать, где наши образа? Вызвали старшего искусствоведа, та — хранителя запасников… Длинная канитель проистекла, Гордей Савельевич! Не утешили меня, а токмо разбередили сердечную рану. «Чего вы хотите? — заявили мне после всяческих проволочек работенки музея. — У нас в подвале более пятисот икон шестнадцатого и семнадцатого веков. А реставраторов всего двое. Такая же картина и в Петрозаводске, и во Пскове, и в Новгороде, и в Ростове Великом, и в Ярославле. Поезжайте домой, не волнуйтесь. Дойдет очередь и до ваших икон. Отреставрируем и выставим». Еду домой и размышляю: «К чему музейные работнички поспешили забрать образа из нашего храма? Да только ли из нашего? У нас бы они как и прежде в подобающей сохранности находились. В подвальном же помещении музея они, все попортятся, пока дождутся реставрации». Сие мое сугубо личное мнение… человека зело необразованного.
