— Господин… Э-э-э, Госпожа?
Уже вернувшая себе невозмутимый вид Артемида кивнула. От внимания богини на лице дворецкого расплылась идиотская улыбка, но он сумел с ней справиться и с еще одним поклоном распахнул перед нами железные ворота.
— Добро пожаловать в Императорский дворец.
Стоило нам пройти внутрь, как за спиной тут же раздался настоящий хор голосов.
— Ты это видел? Скажи, что ты снял? Ты же снял, да?
— Это же Артемида? А парень? Кто этот парень, твою мать?
— Точно не твоя мать… Видал, какие ножки?
— Я вот не знаю, какие у них отношения, но… Эй, кобель! Челюсть подбери. Ей же семнадцать!
— Жень, да заткнись, а? Это же богиня, у нее возраст-то о-го-го.
— Вот значит как? Ах ты козлина неблагодарная. Ух я тебя сейчас…
Голоса начали утихать, когда мы прошли чуть дальше в парк. Который, между прочим, оказался просто огромным. Нет, гигантским, без карты заплутаешь.
К счастью для идиотов тут везде понаставили табличек, да и покрытая гравием дорога не оставляла сомнений, куда нужно двигаться. Поэтому…
Я сразу свернул на одну из тропинок вбок, прошел еще несколько сотен метров, пока наконец голоса не затихли окончательно, и мы не остались наедине. После чего я наконец выпустил ладонь девушки, под удивленным взглядом отступил на пару шагов и, набрав в легкие ночного воздуха, в котором ярко ощущался запах молодой рябины, расставил руки в стороны.
— Давай. Я готов.
— К чему? — не поняла меня юная богиня.
— Как к чему? К смерти, сестренка, к смерти. Убивай.
— А-а-а, — протянула она и прищурилась. — Ясно. Только я не «сестренка». В лучшем случае двоюродная сестра.
— Стоп, что? Это намек или… Ай!
Она больно щелкнула меня по носу.
— Адриан, ты самый наглый смертный, которого я когда-либо встречала. Не испытывай мое терпение.
— А хоть на лани покататься можно? Ай!
Еще один щелчок, на этот раз по левом уху.
— Ладно, ладно. Черт с тобой. Запрашиваю мир.
— То-то же.
Артемида отступила на шаг и сурово кивнула. Но по бесенятам в глазах я догадался, что она не злилась. Скорее наоборот, девушка с трудом прятала улыбку.
— Обещал же, что будет весело, — хмыкнул я, подобрал упавший на землю пиджак и скривился. — Ах ты ж блин. Испачкался.
— Прости, — совершенно искренне извинилась богиня. — Я не хотела.
Она покосилась на свое платье.
— Как-то забыла, что одежда смертных может портиться.
— Давай так, — пробормотал я, безуспешно отряхивая пиджак. — Я не называю тебя сестренкой, а ты меня — смертным. Хотя бы на сегодняшний вечер. Идет?
