Тосс сильнее сжал мои запястья, не давая двигаться.
– Жить хочешь? – отрывисто спросил маг и провел пальцами по кинжалу. Тот сразу раскалился докрасна. – Тогда терпи.
Не успела даже моргнуть, а он одним четким движением разрезал кожу прямо над опухолью. Я лежала чуть живая от боли, до крови закусывая губу и стараясь не дышать. Маг развел края раны в стороны и пальцами выковырял окровавленный темно-зеленый сгусток, который бросил прямо в костер.
Пламя взвилось выше, сгусток лопнул, выпуская наружу мерзких извивающихся змеек.
– Гидры, – пояснил он притихшей мне. – Не знал, что они тут водятся.
– Я тоже, – хрипло и как будто извиняясь прошептал Тосс. – Еще пара приступов, и они бы выгрызли ее изнутри.
– Почему ты не сказала, что тебе плохо? – нахмурившись, спросил Кстинар и требовательно на меня посмотрел. – Почему терпела?
Я, отведя взгляд, промолчала, и он сам все понял. Понял и разозлился, потемнев на глазах. Надеюсь, разозлился он на себя.
– Целитель из меня никакой, – стиснув зубы, проворчал маг, взглянув на мой живот. – Могу только прижечь рану, чтобы остановить кровотечение. Шрам останется… Прости.
Я ушам своим не поверила. Шрам? Его волнует какой-то мой шрам? Взгляд невольно скользнул по его скуле, украшенной собственным шрамом, но он накрыл мою рану ладонью, обжигая нежную кожу своим жаром, и я снова прикусила губу, сдерживая стон.
– Завтра остаемся здесь, – распорядился маг. Тосс отпустил мои руки и достал из сумки чистую на вид рубашку. Молча разорвал ее и протянул Кстинару. Тот наложил повязку на жгучую рану и поправил одежду, бережно прикрывая живот. Слез с моих колен и, хмурясь, коротко приказал:
– Отсыпайся.
Подобрал свой плащ и укрыл им меня.
– Где только гнездо их нашла? – недоуменно спросил Тосс.
А я, кажется, знала ответ – вспомнился странный муравейник в кустах.
Я проснулась, когда было еще темно. Проснулась, пошевелилась, попыталась встать.
– Лежи, – услышала голос Кстинара. Он поднялся со своего места и придвинулся ко мне, сев рядом.
– Пить? – наклонившись ближе, спросил шепотом.
Я кивнула, и он передал мне фляжку. Сделала несколько жадных глотков и выдохнула, переводя дух. Кстинар забрал фляжку, но остался сидеть рядом.
– Знаешь… – сказал он тихо. – Гордость – это не та разменная монета, которую можно обменять на смерть. В следующий раз говори сразу, если что-то будет не так. Хоть что, даже если тебе просто показалось…
Приподнявшись на локте, посмотрела ему в глаза.
