Чего хотел добиться Генрих? В его последнем ультиматуме Карлу говорилось о его "правах и наследстве", но также упоминалось о возвращении "по крайней мере того, о чем мы неоднократно просили вас через наших послов". Последним требованием, выдвинутым во втором посольстве, было выполнение условий "Великого мира". В речи епископа Бофора по окончании неудачных переговоров в Винчестере также подчеркивалось, что послы Генриха настаивали не на "великих вопросах, таких как корона Франции, Нормандия, Турень, Анжу, Мэн и сюзеренитет над Фландрией и Бретанью", а на урегулировании, достигнутом Эдуардом III.[269] Это урегулирование было по сути тем, что "арманьякские" принцы согласились получить от англичан в Буржском договоре. Около 10 июля Генрих приказал сделать копии этого соглашения и отправить их в Констанцский собор[270], императору Сигизмунду[271] и другим князьям, "чтобы все христианство знало, какую великую несправедливость причинили ему французы своим двуличием" и что заставило его "как бы нехотя и против воли" поднять свои знамена "против мятежников".[272]
Однако Генрих вторгся в Нормандию и назвал ее "своим герцогством". Он осадил Арфлер, который назвал "своим городом". Затем он двинулся в поход через северную часть герцогства, а также через Понтье в Кале. Обе эти области входили в состав земель Эдуарда согласно Бретиньскому договору, но Нормандия не входила. Действительно, Эдуард прямо отказался от своих прав на нее в этом договоре, подтвердив тем самым Парижский договор 1259 года, в котором Генрих III отказался от претензий на герцогство и другие анжуйские земли на севере. Таким образом, с точки зрения справедливой войны Генрих мог напасть на Нормандию только из-за своих притязаний на французскую корону. Это не означает, что он надеялся стать королем Франции или даже герцогом Нормандии. Однако "Gesta" трактует его поход так: "чтобы сначала вернуть свое герцогство Нормандию, которое принадлежало ему по праву со времен Вильгельма Первого, Завоевателя".[273] Несомненно, вторая кампания Генриха 1417 года была направлена на систематическое завоевание Нормандии и велась с намеренным акцентом на нормандское герцогское наследство короля. Король даже стал называть себя герцогом Нормандии, как только высадился в герцогстве 1 августа 1417 года, и начал возрождать древние герцогские институты. Однако в 1415 году о "нормандском наследстве" не упоминается нигде, кроме "
