Телефонный аппарат нашелся в простенке между окнами. На фоне того, что стоял у меня дома, выглядел он крайне архаично.
– Барышня, будьте любезны, два, семь, три, девять. Благодарствую.
После щелчка в трубке послышался мелодичный грудной голос:
– Адвокатская контора «Бронштейн и сыновья». Чем могу служить?
У Бронштейнов на телефоне сидела молодая дамочка, причем симпатичная, несмотря на старания Ракель и Цили Марковны. Но тут дело решало не желание Давы или недовольство его супруги с маменькой, точку поставил Арон Моисеевич, заявивший, что нечего пугать клиентов страхолюдными секретарями только ради спокойствия ревнивой жены.
– Здравствуйте, Симха Львовна, это…
– Игнат Дормидонтович. Очень рада вас слышать!
Еврейская молодая вдовушка действительно рада была меня не только слышать, но и видеть, а также пощупала бы, будь ей это позволено. Пусть и не красавица, но в плане сексапильности и форм она о-го-го, только соваться в ее сети я точно не стану. Любовью и даже страстью там и не пахнет. Страсть у молодой еврейской вдовушки была только одна – трехлетний сыночек Семочка, и ради него она и черта за рога ухватит, лишь бы не был скупым.
– А уж как я рад, – поддержал я невинную игру, но тут же сменил тон: – Давид Аронович на месте?
– Конечно, – ответила умная женщина, понявшая намек, но никак не показавшая неудовольствия. – Соединяю.
– Игнат, привет! – тут же послышался голос Давы.
– И тебе привет. У меня есть дело по твоему профилю. Нужно поговорить. Где встретимся?
– В «Охотнике», – тут же оживился мой друг.
Оно и понятно: в трактиры его теперь пускают только на деловые встречи с клиентами-купцами. Видите ли, эта публика к переговорным комнатам в конторе не привыкши и предпочитает размах дорогих питейных заведений, где и о делах можно поговорить спокойно, и сразу накушаться беленькой с горя или радости – тут уж какие перспективы нарисует приглашенный юрист.
– Когда сможешь?
– Да прямо сейчас. У тебя же дело, – явно горя желанием поскорее смыться с работы, заявил Дава.
– Хорошо. Еду прямо туда.
Повесив трубку на рычаг, я вышел в приемную и тут же натолкнулся на мудрый взгляд секретаря, явно отметившего, что листок так и остался в другом кабинете.
Он даже не стал ничего уточнять.
– Всего доброго, Игнат Дормидонтович.
– До свидания, Никанор Тарасович.
Похоже, тут только мне с ходу непонятны тонкости сословных правил. Ну и бес с ними – главное, что вовремя одумался.
Любимый трактир нашей компании с моего последнего посещения ничуть не изменился – все тот же терем из сказки. Двухэтажное здание, сложенное из толстых бревен и украшенное резными наличниками. Древесина изрядно потемнела от времени, добавляя заведению колоритности и солидности.
