Володя вынес лыжи в огород и быстро побежал в сторону леса. По дороге он уже представлял себе операцию с пригородным поездом. Но зачем развинчивать рельсы, если гораздо проще подложить противотанковую мину и подорвать состав? Однако, поразмыслив, пришел к выводу, что политрук прав: одно дело — по неизвестной причине происшедшее крушение, и совершенно другое — взрыв. Это сразу насторожит немцев, и они тут же начнут искать виновных.
Вернулся домой Володя поздно, но никто из родных еще не спал. Мать стояла возле плиты, дед дремал на печи, а за его спиной шептались братишка и сестренка.
— Садись ужинать, сынок, — сказала Мария.
Володя увидел, как из глаз матери потекли слезы, когда она дрожащими руками наливала молоко в миску. Хотел спросить, отчего плачет, но тут же догадался сам, и тяжелый комок подкатил к горлу. «Савка, наверное, сообщил о корове, а мне мама говорить не хочет», — мелькнула мысль.
Словно в подтверждение этой догадки, дед выругался:
— Пропади она пропадом, такая жизнь! Будет ли ей конец?
Тяжелым вздохом ответил ему внук.
Вечером выпало много снега. За ночь голодные волки протоптали за хлевами глубокую тропинку, протянувшуюся до околицы деревни, а потом повернувшую к реке. Возле лозового пня волки, видно, схватили сонного зайца: на снегу алели капли крови и валялись клочья шерсти. После них на этом месте успели побывать сороки. Они чувствуют свежую кровь издалека и на рассвете без труда отыскали место, где погиб зайчишка. Хотя и немногое остается после голодных хищников, но лесные сплетницы любят проверять их пути, копаться в мусоре и шнырять по дворам.
Следующий день прошел для Володи незаметно. Он подготовил французский ключ, которым можно открутить любую гайку, и, воспользовавшись тем, что Сергеев ни слова не сказал об оружии, на всякий случай припас две гранаты. Часы политрука отдал Лиде, а ночью помогал матери Миколы гнать самогонку.
Начинало светать, когда Володя возвращался домой. Только успел поравняться с избой Шайдоба, как услышал стук двери. Решил притаиться: не затевает ли новую пакость старый черт? Хоть и темновато было еще, все же разглядел, как со двора, с кошелкой в руках, вышел Шайдоб, несколько раз кашлянул, что-то пробормотал и подался в конец деревни. «Ну, гад, не вернешься! Живым останешься — по дороге убью!» — подумал юноша, поняв, что старик отправился к поезду.
В то утро поведение Володи не вызвало у матери никаких подозрений. Мария заволновалась, лишь увидев его на улице вместе с Зиной, — испугалась, как бы девушка не проговорилась о корове. Подошла к ним, приветливо пригласила:
