С пригорка была видна вся деревня. Вспомнилось, какою она была не так давно, до войны. С обеих сторон зеленели сады. Возле каждой избы — цветник. Через деревню протекала небольшая речушка, и там каждый день крякали утки, гоготали гуси. Иногда аист слетал со своего гнезда и важно расхаживал по берегу. Гнездо его находилось недалеко от мельницы на красном дубе. Красным односельчане называли дуб за то, что сухие листья держались на нем и зимой. За мельницей начиналось болото, отделенное от садов большой грядой дубов. Ровные, высокие, дубы стояли молчаливо в ясные дни, а когда наползали тучи и поднимался сильный ветер, они тихо стонали, но защищали сады от бури.
Очнувшись от воспоминаний, Володя глянул в сторону деревни. И тут же увидел, что красного дуба нет.
А ведь сразу за ним их изба. Цела ли? Как будто цела, серый дымок вьется из печной трубы… Хорошо бы у кого-нибудь узнать, есть ли в деревне немцы. А вон, кстати, и человек вышел на дорогу, прямо сюда направляется. Кто бы это мог быть? И почему поет-заливается на всю округу?
Володя отполз подальше в овес — осторожность не помешает.
«Не для меня весна придет… а дева с черными бровями, она растет не для меня…» — долетали до него обрывки песни.
Так и лежал, не поднимая головы, до тех пор, пока ствол винтовки неведомого певца не исчез вдали.
Тем временем пригрело солнце, дохнул ветерок. Понемногу высохла роса. «Хватит торчать у дороги, пойду к болоту, а там по огородам проберусь в деревню», — решил юноша. Он поднялся, отряхнул песок с одежды и зашагал, на ходу срывая овсяные колосья и разжевывая горьковатые зернышки. «Осыпается, а жатва не началась, — думал парень. — Неужели всех перебили? Или люди боятся мин?»
Вскоре добрался до дубняка. Стало слышно, как возле колодца бренчат ведра, а на улице кричат дети. Осмелев, Володя вошел в деревню.
— Мария, Мария! Сын идет! — раздался радостный крик соседки, тетки Михалихи. Из двора выбежала мать, за ней младшая сестра Нина и брат Коля, следом за которыми ковылял дедушка Андрей.
— Сыночек мой, сыночек, — плакала мать, не зная, куда усадить и чем угостить будто вернувшегося с того света хлопца. А тому не до еды было, хотелось поскорее узнать, не расспрашивал ли о нем кто-нибудь чужой. Из разговоров матери с женщинами, собравшимися в избе, понял, что никому ничего неизвестно. И в ответ на расспросы, где он так долго был, сказал, будто ушел вместе с отступавшими красноармейцами, но в какой-то деревне под Смоленском отстал и решил вернуться домой.
