«Просвещенный народ ирмитов, – писал Ребус, – обязывал каждого члена общества, особенно женщин, выделять каждый десятый день для интеллектуальных трудов. Даже землеробы обязаны были отлучаться от дел телесных и вести беседы со своей душой и силами, их окружающими, чтобы урожай всходил буйным и обильным. Мужчины ирмитов создавали пламя из ниоткуда, поднимали глину на поверхность в виде неживых слуг, чтобы те сражались за них. А женщины изучали силы ищущие и созидающие, и до сих пор потомков ирмитов можно встретить среди почетных гражданок – врачей, глашатаев и законников».
Однажды их навестила Эстра Вица. Она сказала, что трудится над тем, чтобы Бенидора могла поговорить с Дитром.
– А твоя шеф-глашатай знает, что ты творишь? – обеспокоенно спросил Ралд. Раньше он бы хотел, чтобы Вице влетело. Сейчас он хотел этого меньше всего.
– Кажется, ты начал кое-что понимать, Найцес, – ответила Вица. В этот раз на ней не было причудливых головных уборов, зато широкие штаны были не из простой ткани, а из тяжелого шелка с фигурной вышивкой. Приглядевшись, Ралд увидел, что это тушканчики.
– Зачем тогда ты это делаешь?
– Глашатаи при обучении на отделении репутационистики проходят сложный курс по всемирной нравственности, Ралд, – спокойно ответила она. – Я имела слишком хорошие отметки по нему, чтобы мне было плевать на то, чем станет моя сущность после смерти.
– Эстра, – спросила её Виалла, – ты же не из варков, верно?
– Ты со мной работала лет семь и только решила спросить о моей национальности? – Вица равнодушно хлопнула ресницами. – Мать наполовину варка, наполовину гралейка, отец ирмит.
«Ученые из Конфедерации, Гралеи и других современных земель знают лишь, что некогда ирмиты подались на юг к варкам и другим племенам из-за того, что земли перестали быть плодородными, воздух наполнился пылью и демонами, а редкие оазисы захватили дикие кочевники. Конфедерация, направляя патриотов в Песчаное Освобождение, надеется на торговый выход к северному морю и мифические просторы для шахт, однако политики и военные с потугами их жалких телесных разумов не могут и представить, какие сокровища спрятаны под песками. Благодаря катастрофической консервации прекрасно сохранились древние захоронения ирмитов и их неживых воинов. Я не нашел библиотек, однако обнаружил в песках фрески с надписями и изображениями горящих людей. Знание малой части древнеирмитского языка, которую дает наше жалкое образование, а также расшифровка примитивной письменности кочевников помогли мне разобраться в надписях».
