– Да.
– Тогда продолжайте.
– Я признаю… – она отпила из стаканчика, – признаю, что виделась с Рофоммом Ребусом на территории Песчаной Периферии в год тысяча шесть. Ребус потребовал, чтобы я выдала ему маску, чтобы он в числе других солдат смог участвовать в военных действиях против кочевников и песчаных тварей.
– Записано для следующего слушания в обычном порядке, – весело подтвердил Обвинитель. Но Круста продолжала:
– На вопрос, зачем ему это было нужно, Ребус ответил, что в пустыне благодаря тварям имеется великое скопление всемирного огня, которым можно напитаться и вывести его в теломир. Ребусу был нужен полигон для экспериментов. Вы записываете? Записывайте же! Когда вернулся тот отряд солдат, их командир сообщил, что у них был дезертир – кто-то отделился от группы и сбежал в пустыню. Когда стали проверять по спискам, выяснилось, что дезертиров не было. Тогда решили, что сбежал кто-то из пленных. Но они все были на месте. Лишь одна я знала, что это Ребус, но промолчала. Время шло, а его все не было. Но через множество дней – уже приближался День Начала Времен – через сто четыре дня… – Круста вдруг резко дёрнулась, и её локоть опрокинул стаканчик.
– С вами всё хорошо? – нахмурился Обвинитель. – Принесите госпоже Крусте новый стакан!
– Благодарю. Через сто четыре дня он вернулся – ночью, всемирным чудом миновав караулы, – в мою палатку. На нём живого места не было. Но он был счастлив.
– Тогда он оставил вам портсигар? – серьёзно спросил Обвинитель. Он больше не глумился – глумиться над человеком с таким лицом, с каким сидела сейчас Круста, было неприемлемо.
– Да, он оставил мне портсигар и добавил, что бросил курить. Чувство юмора у него все-таки было.
Председатель молча поднял молоток и, медленно оглядев весь зал, спросил, будут ли ещё вопросы. Вопросов ни у кого не было, и молоток глухо стукнул в унисон уставшим сердцам Равилы Крусты и Дитра Парцеса.
* * *
Никто не мог сказать, когда закончится процесс, никто не ждал, что это случится сегодня. Предстояло еще обычное слушание, но вместо почетных граждан согласно закону было принято набирать обычных людей – по трое с каждого региона Конфедерации.
Равилу Крусту, по правилам обычного процесса, поместили в камеру. Ралд старался оформить всё так, чтобы ее выпустили из уважения к статусу. «Однако она же сама отказалась от привилегированного процесса, – сказал Ралду конфедератский генерал полиции, – к сожалению, полиция ничего не может для неё сделать». Ралд озаботился, чтобы, несмотря на соблюдение формальностей, старая дама была окружена комфортом в своем досудебном заключении. Найцес стряс деньги с Обвинительной бригады и нескольких слушателей на содержание Крусты. Перед решеткой поставили ширму, два раза в день экс-Префекту полагалась горячая ванна, пищу ей привозили не тюремную, а из гастрономического цеха.
