— Есть и другие трудности, — ответил Черняховский. — Например, по штату корпусу не положена зенитная артиллерия. И получается, что танкисты совершенно беспомощны перед авиацией противника. Но и это не главное. Беда в том, что действуем мы пока по старинке, плохо учитываем опыт войны в применении массированного удара танков на направлении прорыва. Вот и сейчас... Бригады разбросаны, а мне пока не дают возможности собрать их в единый кулак.
— Хорошо, Иван Данилович, Военный совет фронта разберется во всем и поможет вам. Но и вас прошу в кратчайший срок подучить командный состав корпуса и бригад грамотно управлять танковыми соединениями и частями в бою.
— Сделаем все, что от нас зависит, товарищ командующий, — заверил Черняховский.
Прошло несколько дней. «Мне хорошо запомнилось заседание Военного совета армии, — вспоминал бывший комиссар 17-го танкового корпуса генерал-майор В. Г. Гуляев, — на которое были вызваны все командиры и комиссары соединений. Антонюк открыл его... И как раз в этот момент позвонил по ВЧ Верховный. Командующий прервался на полуслове и поспешил к аппарату. Вернулся он скоро чуть бледный и чрезвычайно взволнованный.
— Черняховский, вас... — Антонюк жестом показал на дверь, за которой находился телефон, связывающий армию прямо с Москвой.
Участники совещания молча переглядывались. Каждый, по-видимому, строил про себя всякого рода догадки. Молчал и Антонюк. Лишь когда вернулся Иван Данилович, он объявил, что Черняховский назначен командующим 60-й армией, и тут же уступил ему свое председательское место...»[15]
А у Черняховского со Сталиным состоялся следующий разговор:
— Ватутин попросил назначить вас командующим 60-й армией. Мы не возражаем. А как вы сами смотрите на это?
— Как прикажете, товарищ Сталин. Ваше высокое доверие постараюсь оправдать всей своей жизнью, — взволнованно ответил Черняховский.
— Вот и хорошо. Принимайте армию, — сказал Сталин. — А Антонюку мы подберем другую работу.
Николай Федорович па первых порах приглядывался к боевой деятельности молодого командующего армией. Он дважды побывал у Черняховского, утвердил ряд мероприятий по усилению обороны армии. В то же время обратил внимание командарма на неудовлетворительную работу штаба 195-й стрелковой дивизии, посоветовал, что нужно сделать для устранения недостатков.
Наступила осень. Во второй половине октября Н. Ф. Ватутина неожиданно вызвали в Москву. Дорогой терялся в догадках: зачем? За время командования Воронежским фронтом особых срывов вроде бы не было. Напротив, Ставка не раз высказывала удовлетворение действиями вверенных ему войск.
