Это была неимоверно трудная задача. Ведь даже мимолетного взгляда на карту было достаточно, чтобы определить всю сложность создавшейся обстановки. Войска фронта, отходя с боями под натиском превосходящих сил противника по расходящимся направлениям, образовали в линии фронта брешь, перед которой находился Псков. Ватутин принимает все меры, чтобы «залатать» ее. Офицеры штаба и некоторые представители группы, прибывшей вместе с ним из Генштаба, начинают формировать из выходящих к Пскову разрозненных подразделений боеспособные полки и батальоны и ставить их в оборону. Подразделения обеспечения сокращаются едва ли не наполовину, а высвободившийся личный состав тоже сводится в батальоны. Организуется срочный ремонт поврежденной в боях боевой техники.
Вскоре Ватутин получил донесение о том, что 21-й мех корпус вынужден был оставить занимаемые ранее рубежи и влиться в состав тоже отходящей 27-й армии. Не лучшим было положение и под Псковом. Воспользовавшись несвоевременным выходом выделенных Ставкой резервов на реку Великая, гитлеровцы ворвались в город. 8-я армия вновь потеряла связь со штабом фронта и продолжала отходить на север, а 11-я, ведя ожесточенные бои с 4-й танковой группой врага, отходила в направлении на Дно и Струги-Красные.
Противник рвался к Пскову, не считаясь с потерями. После занятия его немецко-фашистскими войсками штаб фронта переместился в Новгород. И здесь Ватутин прилагает все усилия к тому, чтобы организовать оборону. На этом участке фронта создалась реальная угроза прорыва подвижных сил врага к Ленинграду. Эта угроза усугублялась тем, что юго-западные подступы к городу не были укреплены, а соотношение сил было не в пользу советских войск. В распоряжении командующего немецкой группой армий «Север» Лееба для действий в Эстонии (против 8-й армии) и нанесения удара по Ленинграду в середине июля находилось 23 дивизии,[7] в том числе 3 танковые и 3 моторизованные. А в войсках Северо-Западного фронта, которые в то время были главной силой, сдерживающей рвущегося к Ленинграду противника, было 33 дивизии, причем только 7 дивизий — полностью укомплектованных.
Тут, казалось, лишь бы выстоять до подхода подкреплений, не дать врагу продвинуться еще ближе к городу на Неве. Но штабные работники знали, что к Ватутину бесполезно идти с проектом приказа, предусматривающего пассивную оборону. Ватутин не признавал ее. Задачи обороны, несмотря на превосходство сил противника и наши временные неудачи, все равно ставились им исключительно в предвидении все новых и новых контрударов. Не заслоняться от врага, а бить его — было главным в решениях Ватутина. И когда иным командирам казалось, что наступать немыслимо, контратаковать невозможно, он требовал именно контратаки. И эта ватутинская тактика всякий раз путала и срывала планы врага.
