И все же оба предположения разбиваются о живую практику употребления нового герба и прежде всего о манифест о полном гербе империи, подготовленный под высочайшим наблюдением в 1800 году.[133]
В этой версии герба императора Павла I мы находим и андреевские, и иоаннитские знаки. Большой щит окружен цепью св. Андрея и положен на обычный белый мальтийский крест члена Державного ордена.[134] Между тем коронованный магистерский крест сохраняет свое место на груди имперского орла в щитке sur le tout. Это убеждает в том, что его роль не аналогична роли андреевской цепи и что он не является, подобно кресту за щитом, орденским знаком, перенесенным в герб. Более того: горловину императорского шлема над щитом украшает Halskleinod — знак ордена св. Андрея, показывающий, что именно этот орден остается высшим в империи.[135]
Значение коронованного креста было совершенно иным; он являлся чисто гербовым обозначением личного магистерского достоинства Павла. В отличие от обычных орденских знаков эта эмблема была интегрирована в композицию гербового щита как фигура в поле, charge. Это относится и к орденской короне: она «включена» в щит так же, как и три короны над орлом или регалии в его лапах, и этим принципиально отличается от герцогской шапки и царских корон над титульными щитками.
Сочетание орденских короны и креста появлялось в гербах великих магистров задолго до Павла I; но никогда эти два атрибута не составляли самостоятельной эмблемы.[136] В этом — исключительная новизна узаконения 10 августа.
Встает вопрос: верно ли мы поступаем, пытаясь найти строгую геральдическую логику и корректность в павловских реформах государственного герба? Не следует ли предположить, что достаточно невежественный в геральдике сенатор О. П. Козодавлев, главный советчик Павла I в делах гербоведения, просто запутался в орденских знаках?
Русская геральдика часто провоцирует на подобные вопросы. Заметим, однако, что геральдическая небрежность не означает отсутствия закономерности и, наконец, что далеко не все проекты Козодавлева и его сотрудников были приняты государем без возражений. В этом смысле характерна история манифеста 1800 года о полном гербе империи. В проекте преамбулы манифеста, представленном Козодавлевым, предыдущая реформа (10 августа 1799 года) объяснялась как следствие «соединения» Ордена «с державою России» и «присвоения» магистерского звания императорскому титулу.[137] Эти юридически некорректные пассажи были исключены, и в тексте манифеста, подписанного императором, мы читаем только о том, что, «восприяв Титул Великого Магистра», он соединил со своим гербом орденский крест.
