Духовно-рыцарская утопия императора Павла I разбилась о церковные проблемы еще при его жизни. Ей было отказано в папском признании. Регионалиетские интриги главы русских римо-католиков, архиепископа митрополита Могилевского Станислава Сестрженцевича лишь запутали отношения императора с католической иерархией, спровоцировав разрыв дипломатических отношений России с Ватиканом. Несомненно, православная экклезиология времен Павла допускала духовно-организационное сотрудничество конфессий не больше, нежели католическая. Только подчиненное положение православной церкви, установившееся в России после Петра I, избавило императора-магистра от мощного протеста российских иерархов.
Расширение роли кавалеров-мирян, кавалеров-некатоликов и другие реформы, которые Павел I осуществил в качестве главы Ордена, были, как мы видим, мерами последовательными и в целом не революционными. Их непосредственной целью было укоренение Ордена в России, а конечной целью — сохранение Державного ордена с его традициями и спецификой; сочетание парадоксальное, но логически объяснимое. Смерть Павла разделила орденский и российский престолы.
Ко времени своего воцарения Александр I был великим приором некатолического Российского приората и великим маршалом — одним из «высших чинов» — Ордена в целом. Новый российский император сохранил за собой эти посты, не предпринимая никаких попыток встать во главе всего Ордена. Манифестом 16 марта 1801 года Александр подтвердил пребывание госпитальеров под покровительством российской короны и принял звание протектора Ордена[51]. С этим актом связаны два чрезвычайно распространенных и прямо противоположных заблуждения.
Часть авторов полагает, что протекторский сан давал Александру право управлять Орденом. Характерна знаменитая ошибка графа И. Воронцова-Дашкова, спутавшего достоинства протектора и великого магистра. В действительности принятое Александром звание (как и аналогичное звание, принятое его отцом в 1797 году) обозначало не права, а почетные обязанности (долг поддержки, покровительства) по отношению к Ордену. В то же время, будучи государем, во владениях которого находились два Великих приората, Александр I имел определенные права надзора за этой (именно этой) частью Ордена. В частности, статьи XI и XII конвенции 1797 года вменяли российской короне в обязанность попечение о том, чтобы «исполнение Статутов и учреждений» было неукоснительно со стороны рыцарей (при этом подтверждалась свобода Ордена от императорской власти в установлении таковых «Статутов и учреждений»).
