Встав во главе Ордена, император сделал все, чтобы post factum легитимизировать свое положение. Он добился отречения фон Гомпеша (хотя это отречение не было утверждено папой); он был признан практически всеми частями Ордена, сохранившими в это темное время активные связи. В день своей интронизаций император основал второй Российский великий приорат — некатолический, обусловивший пребывание в Ордене православных мирян (но, строго говоря, не самого Павла, который достиг магистерства не через членство в этом приорате и потому не мог пользоваться его привилегиями). Папского признания Павел, несмотря на все свои старания, так и не добился.
Итак, не было легитимного занятия магистерского престола — был захват. Некоторые специалисты полагают, что в силу этого Павел I может быть сочтен великим магистром только de facto, но не de jure.[32] Я не разделяю этой точки зрения, но не могу не признать, что она серьезно аргументирована и что эта тема заслуживает отдельного подробного обсуждения. Морально решающим неизбежно является мнение, которого придерживается сам Орден. В то же время стоит вспомнить такую юридическую категорию, как «право завоевания». Этот привычный для средневековой практики термин действительно обозначает право, а не его отсутствие. Для нас, однако, важнее всего то, что Орден никогда впоследствии не объявлял павловские установления и пожалования недействительными.
Стоит вернуться к постановлению фон Гомпеша и Священного совета Ордена о принятии православных дворян. Это было осуществлением планов бальи графа Джулио Ренато (Юлия Помпеевича) Литты (брата нунция), разработанных с одобрения императора Павла. Речь шла не о даровании почетных кавалерств, не о формальной светской «унии» со структурой, фактически не входящей в Орден, а о некой «новой институции» внутри Ордена.[33] Решение было принято за несколько дней до захвата Мальты Бонапартом, и сведения о нем, судя но всему, не достигли Санкт-Петербурга. Взойдя на орденский престол, Павел решил осуществить реформу сам. В день своей интронизации он провозгласил основание «нового заведения» в Ордене для христианского дворянства Российской империи без конфессиональных ограничений. «Новое заведение» создавалось внутри уже существовавшего Российского великого приората.[34] Поэтому в манифесте Павел I, действуя как император и как магистр одновременно, упомянул «новое заведение» как устанавливаемое именно «императорскою… властию»: основной целью манифеста было закрепление дарения, совершаемого Павлом-императором Державному ордену. Одновременно в манифесте подчеркивалось, что Павел «в новом качестве великого магистра» признает это императорское установление «за благо», утверждает его. Вскоре, однако, эта институция была выделена из старшего Российского приората. Новый императорско-магистерский манифест от 28 декабря окончательно оформил существование двух «заведений» ордена как двух параллельных великих приоратов — Российско-католического и Российского (межконфессионального).
