Современный мир дает человеку много возможностей, сейчас как никогда у нас есть время подумать о сущности бытия. У нас хорошая медицина, доступное образования Все вроде складывается довольно позитивно. И общество просит лишь об одном, чтобы мы не ныли и были благодарными за предоставленный шанс. Или не просит?
Все больше похоже, что требует. И если мы игнорируем эти требования, то предпринимаются более серьезные меры.
То, что Барбара Хелд, американский профессор психологии, называет «тиранией позитива». Согласно ей, даже от серьезно больных людей ожидается, что из своей болезни они «извлекут опыт» и в идеале станут сильнее. В бесчисленных книгах по саморазвитию и «историях страданий» люди с физическими и психическими недугами рассказывают, что не хотели бы избежать кризиса, так как благодаря ему многому научились.
Датский психолог Свен Бринкман считает, что «постоянные попытки мыслить позитивно и стать лучшей версией себя привели людей к эпидемии депрессии.»
Но очень немногие вслух говорят о том, что вообще-то болеть – это ужасно и лучше бы с ними этого никогда не случалось. Обычно заголовок подобных книг выглядит так: «Как я пережил стресс и чему научился», и вряд ли вы найдете книгу «Как я испытал стресс и ничего хорошего из этого не вышло». Мы не только испытываем стресс, болеем и умираем, но еще и обязаны думать, что все это нас многому учит и обогащает.[10]
Все мы находимся под тиранией позитивного мышления, если вы не дай боже загрустили, у вас выдался не очень денек, то вы не услышите слова сочувствия и понимания. А сразу же последуют советы как взбодриться, не переживать, изменить свое отношения к ситуации, мыслить позитивно и другие идеи как подавить в себе настоящие эмоции и делать то, что приемлемо для окружающих.
Почему так происходит? Почему мы слышим такие советы
Давайте вспомнить, откуда у нас появляются мысли, что это что-то неправильное?
Правильно из среды, мы читаем книги, статьи, смотрим видео, общаемся с людьми, которые тоже потребляют эту же информацию. И у нас появляется ощущение, что эта мысль наша и что она с нами была всю жизнь, что она естественная и правильная.
Всегда ли общество так относилось к грусти, печали и другим «негативным» переживаниям? Нет, конечно, в XVIII —XIX столетиях быть грустным и меланхоличным было признаком высшего общества. И так постоянно, то, что мы называем эмоцией и то как мы к ней относимся, это не наше личное. Это социальное, что наложилось на нас в ходе жизни, мы и не заметили раньше и не замечаем сейчас, как чужое становится нашим.
