Нынче же Гале и самой впору ожидать утешений. Уж как ей горько, как горько! Господи, ведь, все было очевидно: для него, для ее Алеши, она особенная, вовсе не такая, как Томка. Зачем, провожая ее, бывало, после дежурства, он рассуждал о книгах, декламировал стихи, рассказывал о своей мечте — закончить геологический факультет университета, где начал учиться за год до войны?
Сердце ее угадывало, что знакомство с капитаном Стригуновым не случайно и не скоротечно. Господи, да ведь он держался с ней так, как держатся обыкновенно только с самым близким, самым родным человеком. И разве же не была она для него именно таким человеком?
Как любил он ее! Особенно когда понял, что он у нее первый. Галя все последнее время была столь счастлива, что даже не гневалась на Томку, когда подруга позволяла себе развязные шуточки. Галя-то ей в самом затаенном не открылась, хотя Томка обо всем догадывалась. Что за дело, однако, Гале было до того, что о ней кто-то думает?..
Нынче она дежурила ночью. Ей прежде нравились ночные, дежурства. Едва лишь угомонится «вокзал», с первого этажа приходит Алеша, шепотом вызывает ее в коридор. И они долго-долго стоят у распахнутой двери, чтобы слышать каждый звук, в палате. Алеша курит, рассказывает ей о чем-нибудь, изредка привлекая ее и поглаживая волосы, плечи. Славно-то как!..
А вот в эту ночь капитан Стригунов на втором этаже не появился, и она около полуночи сбежала вниз, в сестринскую. Надобно было взять несколько порошков белого стрептоцида. В помещении со спущенными маскировочными шторами на окнах Галя зажгла свет, открыла висящий на стене шкафчик, принялась перебирать медикаменты. Кто-то постучался.
— Войдите. — Она поглядела на дверь.
На пороге стоял Алексей. Обрадованная, Галя шагнула к нему. Все-таки пришел! Во рту капитана Стригунова белела папироса. Он усмехнулся, выплюнул окурок, сказал: «Нашел я тебя, Галочка!» — и, подхватив ее на руки, понес к дивану. Она отбивалась, упиралась руками ему в грудь. С ума сошел! На дежурстве она, ей немедля наверх возвращаться надо. А ежели врач дежурный, чего доброго, в сестринскую заглянет? Алексей-то и дверь вроде бы позабыл запереть…
Потом они стояли друг против друга. На душе у нее было — сквернее некуда. Она спросила:
— Зачем же силком? Завтра Томка дежурит в ночь, Я буду совсем одна. Зачем же по-скотски-то?..
— Милая Галочка! — Он погладил ее по волосам. — Завтрашней ночи у нас, увы, не будет. Утром убываю в часть.
