Клиффхэнгер
«В 1977 году я жил в палатке в Йосемити сам по себе. Я отправлялся туда на несколько дней читать книги, жечь костры, понемногу курить кокаин – просто побыть наедине с природой. И вот однажды я иду по хребту со всем своим снаряжением и слышу крики в отдалении. «Помогите! Помогите!» Я бросаю свой рюкзак и начинаю бежать. Мое сердце тоже очень сильно бьется, потому что я еще немного под кайфом. Но я все же бегу на этот крик к Эль-Дедо-де-Мария, большой скале, похожей на палец, выступающей над 800-футовым (243 м) обрывом. Там трое альпинистов висят на самой вершине. То есть держатся за нее уже кончиками пальцев. Я подбегаю к краю скалы и протягиваю руки. «Хватайся, приятель!» Один из них подтягивается и берет меня за руку, но двое других быстро соскальзывают. Они не справятся. Я знаю, что есть только один вариант. Свободной рукой я расстегиваю ширинку и сбрасываю свой член через край. При помощи обеих рук, члена и противоестественной силы от действия твердого кокаина я вытащил и спас троих парней разом. Если бы там был среднестатистический парень, один или двое из них точно бы умерли. Сегодня я с гордостью могу сказать, что один из этих альпинистов – мой бывший шурин».
Преподобный Оуэн: Я никогда не курил крэк, но однажды так напился, что пробил кулаком стекло полицейской машины и несколько часов этого не чувствовал.
Доктор Ричард: Быстро соображаете, Ти-Хок, не говоря уже о небывалой смелости в двух вещах: во-первых, смелости выйти на этот выступ, чтобы помочь незнакомцам, и во-вторых, выставить себя на посмешище, обнажив свой огромный пенис. Блестяще!
Дело прекращено
«“Пожизненное без возможности досрочного освобождения”, – говорят они мне. Вы можете поверить? Вот я, старик, кому я мешаю? Разве из моего рта вылетело хоть одно недоброе слово? А что они делают? Они вытаскивают меня из моей квартиры, как старые гестаповцы. “Вы обвиняетесь в сексуальном насилии”, – говорят они. “Сексуальном насилии?” – спрашиваю. “Женщина из вашего района говорит, что вы ее принудили”, – продолжают они. “Принудил?” – удивляюсь я. Я не понимал. Я, старик, который даже на таракана-то нечасто наступал. Они говорят мне, что эксперт должен сделать несколько фотографий моего сами-понимаете-чего. Представьте себе мое унижение! Вы когда-нибудь о таком слышали? И вот они заводят меня в кабинет, и появляется мой сами-понимаете-что. Вдруг эти детективы начинают шептаться, и, не успеваю я оглянуться, они снимают обвинения и везут меня обратно в Квинс. И я спрашиваю: “Что такое?” А они: “Вы никак не могли быть виновником”. “Это я знаю, но вы откуда знаете?” – спрашиваю. И они: “Грэмпс, если бы вы воткнули эту штуку в нашу жертву, вы бы оба оказались в реанимации”. Ну вы можете в это поверить?»
