Счастливый билет. Моя настоящая жизнь. Том 2 | страница 24
Судьба «Смертельного номера» складывалась непросто. Такой спектакль должен был играться три-четыре раза в месяц. Но он шел один-два раза, а иногда и реже, поскольку Малая сцена Художественного театра, идеально приспособленная для него, предоставлялась нам и не регулярно, и не всегда – у Художественного театра было много собственных спектаклей, стоящих в очереди для показа на этой сцене. Это и затрудняло полноценную, полнокровную жизнь спектакля «Смертельный номер». И хотя он был достаточно шумно встречен критиками, успел побывать на фестивалях в Берлине, Торонто, Зальцбурге, объездить много других городов и весей, в итоге живой, нормальной жизнью почти не жил… Каждому спектаклю необходимо регулярное общение со зрителем, ибо только наличие этой двусторонней связи обеспечивает поддержание его жизненного тонуса. Как поется в песне Юрия Антонова, «только в полетах живут самолеты».
Однако мило моему сердцу было то, что ребята каждый раз волновались, переживали за этот спектакль и были готовы играть его в любое время почти всегда. Это подтверждало уровень освоения профессии и говорило о том, что актеры, участвующие в спектакле, стали старше. Конечно, Сергею Угрюмову была отведена более скромная роль в спектакле, но уже тогда было ясно, что у Сережи все еще впереди. У него редкая смешная драматическая индивидуальность. Даже когда Угрюмов играет не слишком большие роли, он бывает на редкость грамотен и значителен. Он настоящий, что мне в нем особенно дорого.
«Смертельный номер» стал одной из несомненных вершин, покоренных подвальным театром.
Не менее ярким было существование поставленных режиссером Адольфом Шапиро спектаклей по пьесам Алексея Максимовича Горького «Последние» и «На дне». Так же, как и спектакли, поставленные Володей Машковым, эти постановки выдержали испытание временем.
Пьеса «На дне» является одним из самых совершенных произведений мирового театрального репертуара. А «Последние» – это более локальная и более русская, что ли, драматическая история.
Изначально существовал взгляд на эту пьесу как на некий трагифарс. У нас же получилась тяжелая драма отцов и детей. Подробные детали бытовой и психологической жизни семьи Ивана Коломийцева контрастировали с музыкой крошечного духового оркестра, подчас возникающей в самые неподходящие моменты как фон для самых парадоксальных ситуаций, выделяя пропасть, разверзшуюся между родителями и их детьми. Лично я понимаю название пьесы как надежду родителей на то, что их последние, то есть младшие, дети обретут взаимопонимание с ними. Но нет, этого не происходит. Им никогда не понять и не простить друг друга.