– Вы правы, рабби. Видите ли, у нас существуют определенные правила. Хотя здравый смысл мне и подсказывает, что духовное лицо не может быть никак замешано, все же в качестве начальника полиции…
– В качестве начальника полиции вы не обязаны считаться со здравым смыслом; так, что ли?
– Почти угадали. Но на это имеются причины. Мы обязаны расследовать действия решительно каждого, который может быть замешан, и хоть я и знаю, что раввин так же мало совершит такое преступление, какое мы как раз расследуем, как, скажем, священник, все же мы обязаны допросить и его.
– Не берусь судить о том, что стал бы или не стал бы делать священник, но что касается раввина, то он ничем не отличается от любого другого еврея. Мы даже не являемся духовными лицами, как вы только что сказали. У меня нет никаких ни обязанностей, ни привилегий, которых нет у любого другого члена конгрегации. Предполагается лишь, что я более сведущ в законах, по которым нам полагается жить.
– Я вам весьма признателен за все то, что вы мне только что сказали, рабби. Буду же откровенен с вами л я. Сегодня утром на территории синагоги, прямо у стены, которая о. деляет стоянку от газона – там, где она всего в метр высотой, – нашли труп девушки в возрасте девятнадцати или двадцати лет. Она, видимо, была убита еще ночью; вскрытие определит точнее, когда это произошло.
– Убита? В результате несчастного случая?
– Нет, не в результате несчастного случая, рабби. Ее задушили серебряной цепочкой, которую она носила на шее; знаете, такая тесная, довольно массивная цепочка с замком сзади. Несчастный случай совершенно исключается.
– Но это же ужасно! Она… она член нашей конгрегации? Я ее знаю?
– Вы знали Элспет Блич?
– Нет, – покачал раввин головой. – Довольно необычное имя, Элспет.
– Разновидность от Элизабет. Англичане так говорят. Девушка – из Новой Шотландии.
– Из Новой Шотландии? Туристка?
– Нет, не туристка, рабби, – улыбнулся Лэниген, – а прислуга. Знаете, в революцию многие богатые жители колоний, в особенности Массачусетса, убежали в Канаду, главным образом в Новую Шотландию. Лоялисты, как их тогда называли. А теперь они постепенно возвращаются в эти края… в качестве слуг. Хорошего, конечно, мало, если смотреть с точки зрения предков… Девушка, о которой идет речь, работала в семействе Серафино. Вы их знаете, рабби?
– Судя по фамилии, они итальянцы, – улыбнулся раввин, – а я что-то не знаю итальянцев, которые бы состояли в нашей конгрегации.
