— Умеешь, — кивнул Герман.
Саня всегда доказывал, что он и без ноги всем равен по возможностям.
— Знаешь, почему они мне отказали? Потому что по инвалидской пенсии не выплатить ихний процент. Они считают, что я нихера не заработаю и начну отдавать из пособия! Я этой соске ору: «Ты чо, болонка, мне же ногу оторвало, а не бошку!» Дайте подняться, суки!
Саня был женат; его Настёна была такой же деятельной и скандальной, как и Саня, — короче, два сапога пара. У них был сын. Пока «Коминтерн» был настоящей живой организацией, Саня волочил на себе трудоустройство инвалидов Афгана: пропихивал кого-то в какие-то фирмы, помогал с арендой и кредитами. Это у него было такое странное умопомешательство — упрямо помогать, выручать кого попало, вытаскивать из последних сил.
— Я же, Серый, ёбнутый, — честно говорил тогда Саня Лихолетову. — Меня же как на Хазаре ёбнуло, так я до сих пор всех вытаскиваю.
В 1984 году батальон, где был Саня, попал в засаду в ущелье речки Хазар — на ответвлении могучего Панджшерского ущелья. С господствующих высот басмачи из китайских крупнокалиберных пулемётов «тип 77» шинковали спешенных мотострелков — как тяпками в корыте. Саня оттащил за камень кого-то из раненых бойцов, потом полез за другим — тут его и достали. Через годы, уже в Батуеве, у Немца в «блиндаже», Саня рассказывал, что видел, как после удара пули улетала, вращаясь, его нога.
— Я, конечно, не сдохну, Немец, но этого… — Флёров кивнул кудлатой башкой на комплекс Шпального рынка, — этого не понимаю. Для кого оно?
Злобно тыкая костылём в тротуар, Саня поскакал к остановке автобуса.
Герману эта встреча запала в память — и вскоре аукнулось.
Обдумывая ограбление, Герман осознал, что грохнуть броневик — ещё половина дела. Надо потом как-то легализовать чёрный нал, ведь нельзя везде ходить с украденными мешками, набитыми разномастными купюрами. А Герман хотел выехать за рубеж, и выехать легально, с капиталом.
У него будут новые банковские карты. Потребуется положить на них похищенные деньги. Однако он же не сможет прийти в ближайший Сбербанк со своими мешками и попросить разбросать бабки по счетам. Это должны сделать некие левые люди. В течение двух-трёх месяцев, не вызывая никаких подозрений, они перельют его бабло мелкими траншами на разные карты. Но где найти подходящих людей — реальных, однако неприметных участников рынка? Таких, которые не присвоят его деньги и не сдадут его властям.
Вот тогда Герман и подумал о Флёрове с его инвалидами. Герман позвонил Флёрову и договорился приехать в гости — обсудить идею.
