— Меня зовут Бастьен. И я знаю, что ты нас понимаешь.
Вместо ответа тот только подул на свой кофе.
— Где ты выучил французский?
Молчание. По-прежнему никакой реакции.
— Откуда ты? Можешь хотя бы назвать мне свое имя? Your name?
Бастьен уже было усомнился в своей интуиции, когда незнакомец наконец ответил ему низким голосом:
— Меня зовут Адам. Я сириец. Твой язык я выучил благодаря своему отцу, так что да, я тебя понимаю. А вот чего я не понимаю, так это почему полицейские не захотели пойти со мной в «Джунгли», чтобы я показал им мужчин, которые изнасиловали ребенка.
Когда изумление от столь совершенного, почти без акцента, французского языка прошло, Бастьен Миллер, испытывая отвращение к ситуации, осознал, что взял на себя ответственность за нее.
— Это сложно, — услышал он свой беспомощный ответ. — Нам не удается проводить расследования в лагере беженцев.
— Значит, от вас мне ждать нечего. Я просто должен знать, что с мальчиком все в порядке. Это ты хотя бы можешь мне сказать?
Бастьен поискал взглядом Котена. Тщетно.
— Тобой занимается другой флик. Надо будет спросить его.
— Флик?
— Полицейский, — исправился Бастьен. — Я думал, ты говоришь по-французски.
— Только на книжном французском. Мне кажется, тому, другому, я не нравлюсь. Потому и спрашиваю у тебя.
Как и надеялся Адам, Бастьен снова поднялся со стула и направился в сестринскую, откуда вернулся очень нескоро.
— Насчет мальчонки: разрывы есть, но операция не требуется. Утром сможете уйти. Два дня в постели — и все зарубцуется. Ты о нем позаботишься?
— Он не мой. Это дитя «Джунглей». Не уверен, что у него есть семья. Я даже не знаю, как его зовут.
— Врачи говорят, что с ним это не в первый раз. Что он уже пережил такое же насилие. Это ты ему помог?
— То ли помог, то ли создал новые проблемы — пока не знаю, — ответил Адам.
К Бастьену вышел врач и сообщил, что челюсть жертвы вправлена. Да так успешно! Теперь дама пользуется этим обстоятельством, чтобы костерить представителей органов правопорядка, собственного мужа, медсестер и врачей. Понимая, что молодой флик вот-вот исчезнет, Адам решил не упускать шанса. Когда Бастьен встал со стула, сириец схватил его за руку:
— Я слышал, что в «Джунглях» никто не хочет с вами разговаривать. У вас там нет никакого контакта. А я очень хочу вам помочь. Однажды вам может пригодиться то, что вы имеете там, внутри, глаза и уши, верно?
Бастьен снова сел, заинтригованный: во что ему может обойтись этот новый осведомитель.
