Миссис Дымок: Что, не понравился тебе твой тотем, а?
Я: Это не мой. Это не может быть мой тотем. Они ужасные.
Миссис Дымок: Тотем может быть ужасным. Ты его узнал, когда увидел. А ты чего ожидал? Щеночка?
Я уселся на земляной пол как можно дальше от ужасной корзины. Вероятно, я в самом деле выглядел больным, потому что миссис Дымок неожиданно сунула мне кружку чая. Это дикая смесь трав, а вовсе не чай, думаю я. Но, давясь, умудряюсь сделать несколько глотков и чувствую себя лучше. Желание сбежать из хижины и больше никогда не разговаривать с миссис Дымок постепенно уступает место любопытству.
Я: Извините, пожалуйста, что я струсил.
Миссис Дымок: (Нет ответа.)
Я: Как вы думаете, я когда-нибудь привыкну?
Миссис Дымок: Да.
Я: Миссис Дымок, а какой у вас тотем?
Миссис Дымок: Не задавай вопросов – не услышишь вранья.
Я: Он помогает вам лечить людей? Он вам помог вылечить меня?
Миссис Дымок: Не я тебя вылечила.
Я: Если не вы, тогда кто?
Миссис Дымок (после очень долгой паузы): Они.
Я: Кто это они?
Миссис Дымок: Те, кто приходит.
Я: В палатку, которая трясется?
Миссис Дымок: (Молчит.)
Я: Вы хотите сказать, это ваши помощники?
Миссис Дымок: Ты слишком много спрашивать. Иди домой. Сейчас же.
Оглядываясь на те дни, я думаю, что был очень противным ребенком. Я понимаю, что суждение старика – такого, как я сейчас, – о своей детской личности не может быть полностью объективным. Разумеется, были люди, которые ко мне хорошо относились. И я точно знаю, что родители меня любили: мать – яростно, как свою кровиночку, выхваченную у смерти; отец, вероятно, видел во мне часть себя – кого-то, кто продолжит его респектабельную, профессионально-компетентную, никуда особо не стремящуюся жизнь. Но сам я, оглядываясь назад, вижу маленького засранца, обделывающего свои делишки, уверенно выносящего приговоры старшим и убежденного (даже не облекая эти мысли в слова), что он самый умный в Карауле Сиу.
Одним из людей, которые ко мне хорошо относились, был доктор Огг. Он решил, что я – самый впечатляющий случай в его убогой практике и что своим выживанием я полностью обязан его терпению и мудрости. Врачам не разрешается рекламировать свои услуги, но доктор Огг позаботился о том, чтобы я своим видом каждодневно напоминал всем о его врачебном искусстве.
После зловещего разговора с миссис Дымок, когда она заявила, что отвратительная ядовитая змея каким-то тайным, первобытным образом соединена с моей судьбой и моими взглядами на жизнь, я начал уделять больше внимания доктору Оггу. Мерзкий тщеславный головастик, каким я тогда был, решил противопоставить медицину доктора медицине миссис Дымок, которая, как я решил, обманула мои ожидания. Не тем, что отказалась открыть тайну трясущейся палатки, а тем, что подсунула ужасную черно-пятнистую змею. Врач из захолустья был не слишком многообещающими вратами в медицину белого человека, но ничего другого под рукой не нашлось.
