За разбитую бутылку Маша их ругать не стала, ей было не до них: подгорели котлеты. Она просто-таки отмахнулась:
— Да бог с ней, с бутылкой. Лишь бы носа не разбил… Раздевайтесь побыстрей, мойте руки — и к столу…
Мирошников заметил на лице сына разочарование: мама не оценила его правдивости и мужества. И он, в душе пожалев сына, похлопал его по плечу:
— Молодец, Витюша. Что признался… По-мужски поступил!
И сынишка повеселел.
После ужина Мирошников проверял, как Витюшка приготовил уроки, решал с ним примеры, которые сыну не очень давались, укладывал его спать, рассказывал на ночь сказки — к этому ритуалу Витюшка привык лет с трех, без сказок не засыпал.
— Закрывай глазки! — Он поцеловал сына, вышел, чуть прикрыл за собой дверь.
Маша разбирала постель, а он на кухне покрутил диск и, приглушив звук ладонью, сказал:
— Добрый вечер, Петр Филимонович. У аппарата я, Вадим Александрович Мирошников… Извините, что напоминаю о себе… но хотелось бы знать, ознакомились ли вы с чертежами Александра Ивановича…
Профессор Синицын почему-то чрезвычайно обрадовался звонку. Горячо, с энтузиазмом он объяснил Мирошникову, что с чертежами ознакомился, ему представляется это оригинальным, интересным, перспективным, но одного мнения недостаточно, и он отдал чертежи для ознакомления ряду других ученых, коллег Александра Ивановича, когда сложится коллективное, апробированное мнение — доложит Вадиму Александровичу, что и как, однако его личное мнение, он повторяет, самое благоприятное.
— А как ваше самочувствие? — неожиданно для себя спросил Мирошников.
— Премного благодарен. Терпимое.
— Берегите себя, Петр Филимонович.
— Да в наши-то годы береги, не береги…
— И все-таки, — настойчиво сказал Мирошников.
— Постараюсь, голубчик. Поклон и наилучшие пожелания вам и семейству…
На такой вот почти благостной ноте и завершился этот разговор.
— С кем ты? — спросила Маша.
— С профессором Синицыным, — ответил Мирошников и хотел было пересказать содержание разговора, но она потянулась с поцелуем, как бы запечатала ему рот.
Но когда он, распалившись, стал ее сам целовать, она вдруг сказала, отстранившись:
— Знаешь, Вадик, как я мечтаю о нашей машине! Ты будешь подвозить Витюшку в школу, меня на работу, и сам не будешь давиться в городском транспорте… А времени сколько сэкономим! А поездки за город, на дачу! «Жигули» — это прекрасно, «Жигуленок». Ты еще но записался на курсы? Пора уже позаботиться о водительских правах.
