— Вы нам поможете?
— А не должен-с? — взгляд старика вспыхнул синевой и в мгновение погас. Володька растерялся и замолчал. Китаец поднялся из-за стола и принялся деловито собирать посуду, больше не обращая на юного гостя никакого внимания.
— Китаец, ты бы помягче… — Ман чувствовал себя не в своей тарелке. Раньше он никогда не бывал в этом доме, разве что проходил мимо, с Китайцем же за всё время, проведенное в Теневой, не обменялся и парой десятков слов. Сейчас же синеглазый старик — или тот, кто хотел им казаться — ловко мыл посуду, скоблил противень и улыбался так, что кровь стыла в жилах.
— Мягкость не способствует качеству. Мягкая бумага хоть и красива, но рвется быстро.
— Я не о бумаге…
— Вот и я не о ней-с.
Ман замолчал. Его пальцы, действуя словно сами по себе, складывали причудливую фигурку из салфетки. Володька заворожено следил за все новыми и новыми сгибами. Тишина прерывалась лишь позвякиванием посуды и плеском воды. Никто не спешил заговорить первым. Настенные часы провожали уходящие минуты. Коллекция фарфоровых дракончиков медленно погружалась в дрему.
Витиеватое ругательство за окном разбило молчаливое напряжение. Вольский вздрогнул. Ман в секунду выпрямился, лицо его приобрело выражение упрямой решимости, однако мягко опустившаяся на его плечо рука Китайца потребовала успокоиться.
— Проклятый старик, ты бы хоть иногда прогонял свой дым!
— Простите великодушно-с, Хранитель, никак не ожидал-с вашего посещения. О, да вы с другом. Милости прошу. — Китаец вышел в прихожую. Голос его оставался ровным. — О камушек споткнулись? Нехорошо, как нехорошо-с, сударь.
— Прекрати, Китаец, свои причитания. Сколько раз я еле жив оставался после твоих камушков? Хоть бы что изменилось!
— Что вы, что вы, Хранитель, как можно-с? Немедленно все поправим. Только это не моя задача. Вот незадача-с.
— Все шутишь… Тут дело серьезное. Они у тебя?
— Как узнали-с?
— Тихо тут.
— А я вот не заметил особой тишины, право слово, — укоризненно глядя на гостей, Китаец вошел в кухню. Пёс и Ёл — следом.
— Значит, я не ошибся.
— Не ошиблись, сударь мой, не ошиблись. Все, как один, у меня. Правда, один — не как один, а как полтора, ну да это дело такое-с…
Собравшиеся переглянулись. Пёс слабо усмехнулся на шутку, быстрым движением подтянул к себе стул и опустился на него, закидывая ногу на ногу, сплетая руки на груди. Ман моргнул. Столь похожим на Геометра был сейчас Гончий, что отметил это не только он. Ёл как-то грустно взглянул на Пса и потупился. Китаец замер, будто уходя в размышления:
