Довольно об этом! Эта книга – лучший экземпляр научной фантастики, чем предыдущие две, но она этого никогда не узнает, и бесполезно пытаться ей говорить. Лертон, я сыт по горло попыткой работать на неё. Она продолжает совать свой нос в вещи, которые не понимает и которые являются моим бизнесом, а не её. Я устал кормить её с ложечки, я устал от попыток обучать её дипломатично. С моей точки зрения, она должна судить мою работу вот по этим правилам, и только по ним:
(a) это может развлечь и удержать внимание ребят?
(b) этот текст грамматически столь же грамотен, как мой предыдущий материал?
(c) можно ли давать в руки несовершеннолетним книгу, в которой автор и его главные герои – но не злодеи! – проявляют подобные моральные установки?
Фактически первый критерий – единственный, о котором она должна беспокоиться; двум другим пунктам я следую неукоснительно – и она это знает. Ей не надо пытаться судить, где наука, а где фэнтези, это не в её компетенции. Даже если бы так и было и даже если бы мой материал был фэнтези, разве это может быть каким-то критерием? Неужели она изъяла бы «Ветер в ивах» из продажи? Если она полагает, что «Красная планета» – сказка или фэнтези, но при этом увлекательное (по её собственным словам) чтение, пусть повесит на неё такой ярлык и продаёт как фэнтези. Мне наплевать. Она должна беспокоиться только о том, чтобы детям это нравилось. На самом деле, я не считаю её сколько-нибудь пригодной для отбора книг, удовлетворяющих вкусам мальчиков. Я должен был сражаться как лев, чтобы не дать ей распотрошить мои первые две книги; то, что мальчикам они действительно понравились, – заслуга моего вкуса, а не её. Я читал несколько книг, которые она написала для девочек – Вы их видели? Они же невыносимо нудные, тоска смертная. Возможно, девочкам такие вещи ещё подходят, мальчикам нет.
Я надеюсь, что на этом мы с нею закончили. Я предпочитаю смириться с потерями, по крайней мере, пока, чтобы отыграться в дальнейшем.
И мне не нравятся её грязные мысли по поводу Виллиса. Виллис – один из самых близких моих воображаемых друзей, я любил эту маленькую дворняжку, и её поднятые брови приводят меня в бешенство. [Виллис – молодой марсианин, которого герой считает своим домашним животным. Именно Виллис часто помогает ему выпутаться из неприятностей.]
15 марта 1949: Роберт Э. Хайнлайн – Лертону Блассингэйму
Сначала Ваше письмо: единственная часть, которую стоит прокомментировать, это замечание мисс Д. о том, что стоило бы попросить хорошего фрейдиста проинтерпретировать дела Виллиса. Нет никакого смысла на это отвечать, но можно я немного поворчу? «Хороший фрейдист» найдёт сексуальные коннотации в чём угодно, это – основа его теории. В свою очередь я утверждаю, что без помощи «хороших фрейдистов» мальчики не увидят в сцене ничего, кроме изрядной доли юмора. В «Космическом кадете» «хороший фрейдист» нашёл бы в ракетах, «устремлённых в небо», определённые фаллические символы. Возможно, он был бы прав, пути подсознательного неясны и их нелегко читать. Но я всё равно отмечу, что мальчики – не психоаналитики. Ни один человек с нормальной, здоровой сексуальной ориентацией не увидит ничего такого в этой сцене. Думаю, моя жена, Джинни, лучше всего резюмировала это, сказав: «У неё извращённый ум!»
