— По экзамену или по факту? — осведомился я, вызвав хмык.
— Извольте по факту, уж ваши экзаменационные листы я сам посмотрю, — озвучил тип.
— В рамках программы, в науках, исключая гимнастику, — на что последовали улыбки, — овладел в полной мере, зачастую и сверх потребного. В экзаменах, стоит признать, не проявил должного усердия.
— Причина? — коротко бросил тип.
— Дела сердечные, — внутренне заведясь, ответил с широкой улыбкой я.
— Неудачные, очевидно, — покивал злокозненный Добродум, вызвав желание послать его матом. — Скажите, Оромонд Всеволодович, а в языках иностранный вы преуспели?
— В рамках программы — безусловно, — отрезал я, но тип продолжал на меня взирать. — Бритский учил сам, уж не знаю, насколько верно вышло.
— И по каким же книгам, вы, молодой человек, изволили учить язык островов? — спросил меня на довольно сильно искажённом английском тип.
— Развлекательная литература, названий не назову, учил для себя, — ответил я по-английски, вызвав у собеседника мученическую гримасу.
— Точно, из заокеанских Полисов, только там ТАК издеваются над языком, — констатировал он. — Впрочем, акцент ваш жуток, но явно не славянский, да и понять, что вам толкуют, вы сможете, — уставился тип на меня, на что я неопределённо пожал плечами. — Вы одарённый? — осведомился он.
— Нет, — отрезал наставник, но развить тему не успел, выпучив очи и отвалив челюсть.
Дело в том, что я аккуратно приподнял эфиром папку, поместив её в свои руки.
— У тебя вышло, Ормонд, — с искренней улыбкой отметил справившийся с удивлением наставник. — Я, признаться, думал, ты зря губишь молодость, но ты молодец! — констатировал он, а в памяти всплыло несколько бесед в доброжелательном стиле, на тему бессмысленности гонки за журавлём в небе.
— Поясните, господа, — с интересом уставился на нас Добродум.
— Обучившийся одарённый, а не врождённый. Тренировался с детства, — пояснил я.
— И успешно, — констатировал тип. — Похвальное упорство, частично извиняющее ваш вздорный нрав.
— Прошу простить, Добродум Аполлонович, но я оного при вас не проявлял, — огрызнулся я.
— Вот и я про то же, — загадочно ответствовал он, после чего положил на стол визитку. — После окончания испытаний жду вас, Ормонд Володимирович, с оным дипломом в урочное время, — откомментировал он свои деяния.
— Господа экзаменаторы? — осведомился я, прихватив, не смотря на неё, визитку.
Всё же, срок отведённый на испытание, проходил, а тут экзамен, а не трибуна для злокозненных Добродумов. Комиссия собралась, посовещалась и огласила вердикт, что продемонстрировал я успехи в учении изрядные. Что в девятипозиционной шкале оценок было наивысшей. После чего, я покинул аудиторию, а в неё с кислым видом входил Славобор.
