– О, я даже не знаю. Мне приходилось сталкиваться и с более странными обычаями.
– Моему отцу никогда не нравилась традиция сжигания чучел. Он считал ее языческой. Но невозможно изменить то, что происходило на протяжении столетий.
– Если бы это было так, мы до сих пор сжигали бы «ведьм» и лечили душевнобольных при помощи пиявок.
Он странно на меня смотрит и молчит.
– Простите, – машу рукой я. – Я просто считаю, что понятие «традиция» часто пускают в ход, чтобы защитить нечто такое, что в противном случае следовало бы заклеймить. – Особенно в церкви. Я переношу полные чашки на стол и сажусь напротив него.
– Вообще-то, я кое о чем хотела у вас спросить.
– Спрашивайте.
– Та коробка, которую вы мне отдали, когда я приехала. У вас есть какие-нибудь догадки относительно того, кто мог ее оставить?
– Нет. А что? Что в ней лежало?
– Набор для экзорцизма.
– Что?
Похоже, Аарон искренне шокирован, тем более что он не производит впечатления талантливого актера.
– Он показался мне довольно старым. Хотелось бы знать, откуда он взялся.
– Понятия не имею. Вы спрашивали преподобного Раштона?
– Нет. А он может это знать?
– Он знает все, что имеет отношение к церкви. Он уже очень давно служит викарием в Уорблерс-Грин.
– Как давно?
– Да лет тридцать, наверное.
– Он знал вашего отца?
– Да, мой отец готовил его как курата после того, как…
Его голос срывается, и он замолкает, как будто опомнившись.
– После чего? – напоминаю я.
– После того, как ушел предыдущий курат.
Я вспоминаю свободное место на стене офиса. Там как будто раньше висело фото, которое сняли, а заменить другим так и не удосужились.
– Вот как? И куда же он ушел?
– Честно говоря, я не знаю. Прошу прощения, но какое это все имеет значение?
– Я всего лишь хочу понять, зачем кому-то понадобилось оставлять мне старый набор для экзорцизма. Я это восприняла как некое сообщение.
– Как я уже сказал, понятия не имею. Никто из нас до последнего дня не знал, что вас сюда пришлют. Все было сделано довольно поспешно. Хотя, с другой стороны, эта история стала для всех настоящим потрясением.
Мне вдруг приходит в голову, что все твердят о том, каким шоком стало для них самоубийство преподобного Флетчера. Но они также заверяют меня в том, что он страдал от какого-то нервного расстройства. Что-то тут не сходится.
– Вы были близки с преподобным Флетчером?
– Мы с Мэтью были коллегами.
Коллегами? От моего внимания не ускользает то, что Аарон назвал его по имени.
– Это вы его нашли?
