Мерри Дж. Л.
Они лежат в высокой траве за домом. Невидимые среди высоких листьев. Урок изучения Библии окончился. У них есть несколько минут свободного времени, прежде чем пора будет возвращаться домой. Мерри шарит в кармане джинсов и извлекает помятую сигарету и зажигалку «Бик».
– Будешь?
– Мне нельзя. Преподобный придет к чаю.
– Зачем?
– Мама хочет, чтобы я брала дополнительные уроки Библии.
– Дополнительные? Со стариканом?
– Нет. С новым. Ты его уже видела?
Мерри пожимает плечами:
– Ну да.
– Он немного похож на Кристиана Слейтера.
– Все равно поп.
– Ты не должна так говорить.
– Почему?
– Бог может тебя услышать.
– Бога нет.
– Ты хочешь попасть в ад?
– Говоришь точно как моя мама.
Джой протягивает руку и осторожно касается кровоподтека, окружающего глаз подруги.
– Больно?
– Да. Отвали.
– Ты ее ненавидишь?
– Иногда. Иногда я хочу, чтобы она умерла. Но чаще я просто мечтаю, чтобы она изменилась.
Какое-то время они лежат молча. Затем Джой встает.
– Мне пора. Я позвоню тебе позже?
– Хорошо.
Мерри садится и провожает взглядом подругу. Джой бежит, раздвигая высокую траву. Мерри оглядывается и смотрит на дом. Внутри кричит ее мама. Она берет Библию и зажигалку. Поднеся огонек к уголку книги, она смотрит, как чернеет кожаный переплет. Прежде чем он успевает заняться, она бросает Библию обратно на траву, ложится и закуривает.
Мне все равно, попаду я в ад или нет, – думает она. – Хуже все равно не будет.
Я застегиваю рубашку и поправляю белый воротничок, приглаживаю свое облачение. Затем выхожу из вестибюля и прохожу к алтарю. Внимательно смотрю на свою паству. Прихожане сидят, наклонившись вперед. Их головы склонены, лиц не видно.
– Добро пожаловать, – говорю я, и молчаливые фигуры по очереди поднимают головы и смотрят на меня.
Первым я вижу своего мужа, Джонатана. Он улыбается. Всегда улыбается. Даже в свои самые ужасные дни. Даже сейчас, когда его голова проломлена с одной стороны и на волосах запеклась кровь и видны мозги. Рядом с ним Руби. Ну конечно. Она смотрит снизу вверх обвиняющим взглядом. Ее лицо распухло и посинело от того, как девочку избивали кулаками, ногами и ее собственными деревянными игрушками. Она держит плюшевого кролика. Того самого, с которым я ее нашла. Она любила этого кролика. Вот только, наблюдая за ней, я понимаю, что кролик, которого она стискивает в ручонках, настоящий. Продолжая смотреть мне в глаза, она наклоняет голову и откусывает кусок от одного уха.
Я с лихорадочно бьющимся сердцем делаю шаг назад, и что-то касается моей макушки. Я поднимаю глаза. Преподобный Флетчер свисает с балкона у меня над головой, и его ноги подергиваются в адской пляске смерти.
