Грязные и дурно пахнущие фабричные рабочие, таким образом, стали объектом буржуазной благотворительности: их следовало вымыть, приучить к чистоте и здоровому образу жизни, и тем самым социализировать и сделать верноподданными>[516].
С середины XIX века гигиена стала средством решения социальных проблем, соблюдение гигиенических предписаний обещало «сохранение индивидуального и социального здоровья, добродетели, избежание болезней и облагораживание людей в физическом и моральном отношении»>[517]. Для буржуазии чистота была одновременно признаком порядка и сознания своего долга, грязь же, напротив, указывала на непорядок и диверсию, бунт против общественных правил. Борьба за всеобщую чистоту была крестовым походом против всего аморального и порочного и за социальную интеграцию пролетариата.
В низших слоях общества до середины XIX века бытовало мнение, что грязь защищает кожу и уберегает от болезней>[518]. Чистота и гигиена были неудобны и хлопотны: у пролетариата попросту не было возможности следовать примеру буржуазии. Заработка едва хватало на жизнь, что вынуждало женщин работать, качество еды было ужасным, не было мыла, горячей воды, ванных, сменной одежды. Здоровье рабочего, от которого зависела его способность трудиться и достаток семьи, всегда находилось под угрозой.
Подверженность рабочего класса болезням и низкий уровень жизни объяснялись по-разному>[519]. Лишь немногие врачи осознавали, что непомерно долгий рабочий день, возрастающий темп производства и переполненные фабричные цеха, то есть условия труда на индустриальных производствах, высасывают из рабочих все силы, и за скрофулёз (золотуху), рахит и чахотку отвечают отвратительное питание и тяжелейшие антисанитарные условия проживания.
С точки зрения буржуазии, в бедственном положении пролетариата виноваты не столько низкие заработки и нищета, сколько нечистоплотность, наплевательское отношение к гигиене и чистоте, кочевой образ жизни, сексуальная распущенность, «неконтролируемое размножение»>[520], азартные игры, неспособность владеть собой и неумеренность, пьянство по кабакам, где мужчины не только приобретают радикальные политические взгляды, но и окончательно разрушают свое здоровье>[521]. Рабочий сам виноват в своем несчастии. Нищета и нужда — лишь отговорки, чтобы не соблюдать чистоту и не следовать сознательно своему долгу.
В конце XVIII века в Гамбурге управление по делам бедноты пыталось уделять «внимание и сострадание» больным и увечным. В 1817 году в одном из докладов значилось: «Скольким больным мы еще должны помочь, сколько еще подхватит заразу через грязные кувшины с водой, сколько заразится чахоткой на танцах?»
