Чахотка. Другая история немецкого общества | страница 22
Представление Фракасторо смогло распространиться лишь в небольшой части Европы. В Неаполе и на Сицилии в 1788 году был введена обязанность сообщать о случаях заболевания чахоткой. Если врач не выполнял этой обязанности, ему в первый раз грозил штраф в 100 дукатов, во второй — 10-летнее изгнание, тюремное заключение и галеры. Все вещи чахоточного больного, его постель, одежда, личные принадлежности подлежали сожжению. Самого больного запрещалось посещать>[116].
Вероятно, чахоточные англичане занесли эту ранее неведомую хворь в Португалию, Испанию и Италию. Больные из высшего общества приезжали лечиться на Неаполитанский залив, чей благотворный климат рекомендовали больным чахоткой еще в античности>[117].
В других регионах Италии тоже объявили войну чахотке, хотя и не такую яростную, как в Неаполе. В Риме к больным относились более снисходительно, отчего многие чахоточные англичане, ранее предпочитавшие Неаполь, перебрались на лечение в Вечный город>[118]. Здесь хворых иностранцев не обижали: слишком был велик поток паломников, приходивших в Рим в надежде на исцеление своих недугов и облегчение страданий.
Англичане обычно селились в квартале Кампо-Марцио («Марсово Поле») близ площади Испании, отчего его стали называть «английским гетто». Больной чахоткой английский поэт-романтик Джон Китс переехал из Неаполя в Рим, где прожил отпущенный ему короткий срок в комнатке углового дома, что выходит на Испанскую лестницу. Мать поэта умерла от чахотки в 25 лет после очередного обильного легочного кровотечения.
Но и в Риме сжигали вещи и всё, что оставалось от умершего в чахотке. «Эти грубые итальянцы почти закончили свое безобразное дело, — писал английский художник Джозеф Северн в марте 1821 года из Рима, спустя две недели после смерти своего спутника поэта Китса, — они сожгли всё добро, что осталось, и теперь скребут стены, ставят новые окна и двери, даже кладут новый пол»>[119].
В Испании чахотку читали исключительно заразной. В 1751 году вышло первое предписание, должное пресекать распространение этой болезни. Стоило появиться где-то признакам чахотки, принимались меры, как против чумы.
Драконовы законы испанцев против чахотки довелось испытать на себе Фредерику Шопену и Жорж Санд, когда осенью 1838 года с двумя детьми Санд они, ничего не подозревая, приехали на Майорку в надежде, что климат острова поможет болезненному сыну писательницы и Шопену с его затяжными приступами кашля