Грубый, насмешливый смех встретил его слова. Пряча гнев под улыбкой, Прайс продолжал:
– Вы же не допустите насилия над беззащитной женщиной…
– Хватит болтать, – прервал его Гарт. – Пора бы тебе понять, что перед тобой мужчины, а не ученики воскресной школы.
– Мужчины, надеюсь, но не животные!
Призыв Прайса не встретил ни малейшего сочувствия. Его спутники повидали всякое – другие и не клюнули бы на безумную экспедицию в глубь смертоносной пустыни в поисках мифического золота. Многие из них наверняка были не в ладах с законом. Тяжелая жизнь, страх и жадность давным-давно убили в этих людях последние остатки чести.
Легкое подобие язвительной ухмылки скользнуло по бородатому лицу Якоба Гарта.
– А тебе не приходило в голову, Дюран, – небрежно сказал он, – что мы теперь вполне могли бы обойтись и без твоего руководства? Знаешь, дальше мы, наверное, справимся и сами… тем более что чеков больше подписывать не надо.
– Значит, ведешь двойную игру, Гарт? – презрительно хмыкнул Прайс. – Выходит, так у нас получается?
Гарт только пожал плечами:
– Как тебе угодно. Я пришел в эту чертову пустыню за золотом. Я не позволю местной девчонке встать у меня на пути. И глупым условностям тоже.
– Пока я жив, де Кастро не получит девушки, – холодно повторил Прайс. – Что ты теперь скажешь?
– Я не хочу, чтобы пролилась кровь, Дюран. И я, между прочим, заметил, что Сорроуз держит нас под прицелом своего пулемета. Давай заключим сделку.
– Какую еще сделку?
– Мы оставим тебе девчонку на эту ночь. Я уговорил де Кастро позволить тебе первому с ней позабавиться. Утром ты отдашь ее Жоао.
– Ничего подобного я не сделаю.
– Подумай как следует, – мрачно посоветовал Прайсу Якоб Гарт. – Если ты не образумишься, мы все равно ее заберем. Мне не хотелось бы расставаться с тобой, Дюран. Ты хороший парень, а нам такие сейчас очень даже нужны. Но я не могу рисковать успехом экспедиции. Подумай!
Прайс Дюран не относился к тем людям, которые могут смириться с поражением – пусть на первый взгляд и неизбежным. Порой ему даже хотелось научиться покорно принимать удары судьбы. Жизнь его от этого стала бы только спокойнее. Но, по воле рока, Прайс был прирожденным борцом, и любое сопротивление вызывало в нем упрямую решимость все-таки добиться своей цели.
В общем, покорность явно была не в характере Прайса Дюрана. В случае необходимости он сражался всеми доступными ему средствами и не больно-то задумывался о цене поражения. К тому же он всем сердцем верил в удачу Дюранов. И надо сказать, эта удача его еще никогда не подводила… возможно, потому, что Прайс не давал ей такого шанса.
