– Мама! – позвала она.
Сабина вздрогнула, и смутная полусонная улыбка показалась на ее порозовевшем лице. Огромные синие глаза ее распахнулись, как прекрасные цветы после дождя. Это был самый чудесный момент воскрешения к жизни. Сердце Мейраля переполняла нежность.
– Я спала? – задала она вопрос, удивленно оглядев мистическую обстановку лаборатории.
– Вы все спали! – ответил Жорж.
Вдруг она ахнула и, вспомнив о катастрофе, в испуге скривила губы.
– Мы умрем, мы все умрем?
– Нет, мы будем жить! Долго и счастливо.
Она поднялась на постели и увидела дочку, повернувшую к ней свое милое разрумянившееся личико.
– Значит, мы спасены?
– Скорее можно сказать – воскресли! Созидательный свет победил тьму… Взгляните на солнце, Сабина. Еще немного и оно опять станет тем прежним солнцем, солнцем нашего детства.
Сабина повернулась и увидела яркий квадрат окна, острую иглу соборного шпиля и небо, обретшее свой истинный цвет.
– Жизнь!.. – вздохнула она, и слезы заблестели на ее длинных ресницах.
Тут она густо покраснела, заметив, что Мейраль так близко и пристально смотрит ей в лицо. Он опустил глаза и отвернулся. Тогда Сабина, вспомнив, что ложилась одетой, откинула теплые покрывала, сберегавшие ее жизнь, и оказалась в темном костюме, надетом в знак траура по погибшему мужу. Увидев, что она с беспокойством смотрит на отца и сына, Мейраль произнес:
– Дайте им пробудиться самим, так будет лучше!
Женщина растерянно кивнула головой в знак согласия, взяла на руки Марту и подошла к окну. Жорж с восхищением смотрел на ее стройный силуэт. Солнечные лучи золотили ее распущенные локоны, которые так непринужденно накручивала на пальчик маленькая Марта. Вдали зеленели верхушки каштанов, густо разросшихся в Люксембургском парке. Это был сад их юности, где они часто гуляли все вместе, где Мейраль репетировал свою дипломную речь, обсуждал с профессором свои научные разработки, украдкой поглядывая на Сабину.
– Где я? – спросил знакомый серьезный голос.
Лангр просыпался. Неясные как туман мысли роились в его голове, старик пытался сориентироваться, но приходил в себя очень медленно: такое глубокое для его лет потрясение давало о себе знать.
– Что это?… Лаборатория?… Сабина, где Сабина? А… это вы Жорж…
Он тяжело вздохнул, в голове прояснялось:
– Это последний день?
– Это новая жизнь! – подбодрил его Жорж.
– Новая жизнь? Это значит, что свет…
– Именно, свет победил!
Глаза старика радостно заблестели под кустистыми седыми бровями. Он, словно юноша, вскочил со своих матрасов и схватил Мейраля за плечи, испытующе глядя ему в лицо.
