Десять минут спустя, машина была на месте. Сидней наполнил резервуар, пустил ее, и проход был проложен в пятьдесят раз быстрее, чем это сделали бы заступы и лопаты.
Айронкестль первым устремился в освобожденный коридор. Путь освещался электрическими лампами, но никакого следа Мюриэль и Коренастых не было видно. Скоро пришлось нагибаться, затем стенки коридора так сблизились, что стало невозможно идти вдвоем.
– Я пойду вперед! – объявил решительным, почти повелительным тоном Гютри… – Нет, дядя, нет! – добавил он, оттаскивая упиравшегося Гертона. – Моя сила будет нам лучшей защитой. Я легче, чем кто другой, сломаю препятствия и восторжествую над тем, кто осмелится вступить с нами в бой!
– Но, – возражал Гертон, – коридор может оказаться слишком узким для тебя.
– Тогда я лягу, и вы пройдете по мне.
Гютри спорил, продвигаясь вперед. Логика вещей действительно требовала, чтоб он шел впереди, тем более, что только он да сэр Джордж и Патрик успели надеть непроницаемые для стрел костюмы.
Коридор не становился уже, хотя нагибаться приходилось все сильнее, и еще немного – пришлось бы пробираться ползком. Но своды вдруг стали выше, проход расширился, и сэр Джордж вдруг издал хриплое восклицание: он нашел платок, принадлежавший Мюриэль.
Гертон взял его и прижал к губам.
– По крайней мере, теперь мы уверены, что она проходила здесь! заметил Гютри.
Слабый свет стал проникать в подземный коридор, и почти внезапно показалось озеро, освещенное луной.
В продолжении нескольких минут все стояли, устремив взгляд на воду, в которой трепетно мерцали созвездия Сириуса, Ориона, Девы и Южного Креста. Шакалы завывали в саванне, громадные лягушки квакали так, точно мычали буйволы…
– Ничего!.. – прошептал сэр Джордж. На озере виднелись три островка, покрытые деревьями. Они-то и приковали внимание путешественников.
– Должно быть они переправили ее туда! – жалобно воскликнул Гертон.
По еще щекам текли крупные слезы. Все его обычно бесстрастное лицо перекосилось от боли; он рыдал:
– Я сделал непростительную вещь… и тысячу раз заслужил пытки и смерть…
Отчаяние Филиппа было не меньше отчаяния отца. Безграничный ужас окутал его душу, а чувство бессилия еще более усугубляло его тоску.
Гютри, со сверкающими фосфорическим блеском глазами, протягивал кулаки по направлению к островам.
– Мы ничего не можем сделать! – властно сказал сэр Джордж. – Продолжая бесполезно рисковать жизнью, мы потеряем все шансы к ее спасению.
