– Трудно ли работать? Вы видите, люди поглощают при дыхании слишком много кислорода, – объясняет Сквайр. – Поднявшись наверх, они делаются вялыми. Существует поговорка: покопаешь раз песок, будешь копать его вечно. Без привычного возбуждения кислородом люди уже не состоянии работать. Но все-таки под таким давлением они работают только по два часа, оставлять их здесь дольше было бы опасно.
Сквайр повернулся и засвистел. Я и Билл тоже было попытались, но ни звука! Волнуясь, делаем мы вторую, третью попытку, безрезультатно. Насмерть перепуганные, бежим к Сквайру и объясняем ему, что у нас признаки паралича – мы не в состоянии свистеть.
– Постарайтесь! При некотором напряжении сил симптомы иногда исчезают.
Мы стараемся до красноты в лице – безрезультатно. Сквайр принимает серьезный вид, подзывает рабочего и говорит ему: «Вот, Пат, отведите этих молодых людей к доктору и скажите ему, что они не могут свистеть».
Улыбка растягивает рот Пата до ушей, а мы торопимся к лестнице и, как сумасшедшие, карабкаемся наверх. Казалось, мы никогда не доберемся до воздушного шлюза. Тридцать метров наверх – это втрое больше тридцати метров вниз. Что делать, если наши руки и ноги будут парализованы прежде, чем мы окажемся наверху! Хотя мы утомились, пока добрались до воздушного шлюза, но богатый кислородом воздух, которым мы дышим, удивительно поддерживает нас. Пат лезет вслед за нами, он кричит, чтобы мы посторонились, подает знак и крышка падает.
Влезаем в шлюз, дверь закрывается за нами. Целую вечность ждем, пока будет удален сжатый воздух. По мере того, как его становится все меньше, шлюз застилает туман, потом падает верхняя крышка, и мы вылезаем на солнечный свет. Около двери врача толпа землекопов, проходим к нему.
– Доктор, – говорит Пат, – у молодых людей опасные симптомы. Они не могут свистеть.
– Очень жаль, – замечает доктор. – Ну, мы им дадим оловянные свистки, Пат.
Ироничный смех, который за этим последовал, был, по меньшей мере, неприятен. Мы ловко попались. Но откуда мы могли знать, что свистеть в тяжелом воздухе кессона очень трудно, и этому можно научиться только после долгих упражнений? А теперь нам ничего не оставалось, как смеяться вместе со всеми. Доктор задержал нас на полчаса в своей комнате, чтобы мы не простудились, и старался загладить шутку, которую он с нами сыграл, тем, что рассказал нам пару удивительных приключений из собственной жизни. Потом пришел Сквайр, и вся наша история была еще раз обнародована.
