Речь шла уже не о Березине, а о переправах через Днепр. Ставка, очевидно, располагала более точными и достоверными данными о том, что прорвавшиеся немецкие танки обошли Минск с севера и, минуя его, продолжают движение в восточном и северо-восточном направлениях.
Но как выполнить директивное требование Ставки и немедленно взлететь, когда наши аэродромы почти пусты. Все самолеты уже вторично в течение дня вылетели на задание, бомбардируют и обстреливают скопления моторизованных войск противника в районе Радошковичи, Молодечно, Ошмяны, Крево, Раков.
Вместе с частями 3-го дальнебомбардировочного авиакорпуса эти цели подвергали своим атакам полки 47-й смешанной авиадивизии, 12-й и 13-й бомбардировочных авиадивизий фронтовой авиации. Гитлеровцы несли ощутимые потери. Это потом подтвердили показания военнопленных.
И вот, получив приказ Ставки, мы с нетерпением ждали возвращения авиаполков. Третий боевой вылет требовал известного времени на подготовку, а день клонился к вечеру. Я уже не говорю о том, что экипажи, действовавшие с большим напряжением, нуждались хотя бы в небольшом отдыхе, а материальную часть надо было не только осмотреть, но и отремонтировать, исправить повреждения после боевого вылета.
Правда, на аэродроме в районе Сухиничи оставались 1-й и 3-й тяжелобомбардировочные авиаполки, имевшие в общей сложности 60 четырехмоторных кораблей ТБ-3. И я приказал командиру 1-го авиаполка полковнику Ивану Васильевичу Филиппову возглавить сводную группу из двух авиачастей и в течение ночи на 27 июня наносить бомбардировочные удары по мотомехчастям противника в 25-30 километрах северо-восточное и северо-западнее Минска.
Такую же задачу, как и группе Филиппова, мы поставили ночным экипажам самолетов Ил-4. И хотя их было немного, они все же подкрепляли боевые действия тяжелобомбардировочных авиаполков.
Начало удара я назначил на 23.00. Соответственно были сделаны штурманские расчеты и подняты авиаполки. Но неожиданно, в то время когда самолеты уже находились в воздухе и до начала бомбометания осталось 40 минут, встал вопрос об изменении цели. Один из начальников отделов управления корпуса привел ко мне общевойскового полковника, который заявил, что прибыл из того самого района, который должны бомбить наши полки, и упорно утверждал, что там находятся советские войска. Было над чем задуматься!
Немедленно связался с П. Ф. Жигаревым и доложил ему о настораживающих сведениях, которые требовали дополнительной проверки. По наблюдению наших экипажей в том районе находились немецкие танки, автомашины и пехота. Более того, советские самолеты были обстреляны малокалиберной зенитной артиллерией, применявшей снаряды с черными разрывами, тогда как у нашей - белые. Одновременно я доложил о количестве вылетевших, тяжелых бомбардировщиков, которые приближались к цели, просил подтверждения - выполнять нам эту задачу или же во избежание ошибки нанести удар по запасной цели.
