— Вита, — ярко-красные пухлые губы Василины раздвинулись в довольной улыбке, — мне подарок прислали. Угощайся.
Подарок оказался стеклянной бутылкой, наполненной вишневой жидкостью.
— Вино? — я села на бортик, внимательно рассматривая бутылку. Высокая, пузатая. Если откроем, то напьемся до зеленых чертей.
— Оно самое. Друг из эльфийского княжества порталом переправил. Говорит, выдержка несколько лет, должно быть м-м-м-м…
— Сопьемся, — авторитетно заявила я, вспомнив, как на своей свадьбе выпила целых три бокала шампанского. Развезло меня тогда конкретно. До танца на столе не дошло только потому, что я уснула минут через десять после выпитого.
Сейчас пить я не хотела. Мало гостинице проблем, еще пьяной хозяйки она не видела.
Василина к моему отказу отнеслась с пониманием, попросила составить компанию хотя бы просто в качестве слушателя и организовать закуску. Она собиралась снимать стресс исконно народным способом.
— И ведь, гад такой, — привалившись к бортику напротив меня, пьяно вздыхала она уже через пятнадцать минут, цедя уже четвертый бокал вина и заедая его сырно-мясной нарезкой, — поначалу притворялся нормальным тритоном, аде… адевка…
— Адекватным, — подсказала я, переместив в комнату любимое кресло и сидя в нем.
— Вот! Ик! Им! Клялся в любви, ик. Обещал. Ик. На руках носить… Ик! И что? Ик! Не успела я, ик, к подружке, ик, на пару часиков, ик… А он уже… С кикиморой! Ты кикимор видела?
Я качнула головой. До кикимор я еще не дошла.
Василина взмахнула рукой. Я испугалась, что ее магия неадекватно отреагирует на уровень алкоголя в крови хозяйки, и тут случится мини-землетрясение. Но нет. Передо мной появилось нечто вроде голограммы — объемное изображение темнокожей красавицы с томным взглядом и надутым губами.
— Вот. Она. Стерва. Адель. Певичка. Он. Мне. С ней. Изменил…
На последнем слове Василина отключилась. Я задумчиво посмотрела сначала на голограмму, затем на храпевшую Василину, и приказала гостинице:
— Позови Париса.
Оборотень появился в комнате буквально сразу же.
— Она напилась и спит, — я кивнула на Василину. — Что делать? Она в воде не захлебнется?
Парис покачал головой:
— Вода для русалок дом родной. В этой стихии они могут прожить в любом состоянии.
Что ж, одной проблемой меньше.
Я поднялась из кресла, приказала гостинице убрать все лишнее и вернулась в кабинет в сопровождении Париса.
— То, что произошло вчера с Линой, и ваш совместный ответ семейной паре, — нравоучительно начал Парис, пока мы поднимались по мраморным ступенькам, — недопустимо в нормальной гостинице. Прошу вас учесть…
