Когда Димка получил повестку, Лида вначале расстроилась, а потом сказала, что постарается дождаться, но ничего обещать не хочет. Димка не настаивал на ожидании, впереди его ожидала незнакомая служба. Теперь он здесь, а она там, и их снова потянуло друг к другу, любовь нахлынула с новой силой. Лида писала чуть ли не каждый день, а Димка, как только выдавался свободный час, вытаскивал из внутреннего кармана свернутый тетрадный лист и продолжал писать начатое во время перекуров-передыхов письмо. Однажды он отправил Лидке свою фотографию, где он стоял в полном вооружении: в бронежилете, в каске с маскировочной сетью, в лифчике, набитом гранатами и автоматными рожками, с автоматом в руке. Он стоял у глинобитной стены дувала, обожженной пламенем догорающей "барбухайки", стоящей на переднем плане. По лицу Димки стекал грязный пот, разрисовывая лицо полосками, как у зебры, а камуфляж был заляпан чужой кровью. Что и говорить, снимок был жутковатый. Димка чувствовал, что этой фотографией он произведет глубокое впечатление на Лиду и ее подруг, которым Лидка обязательно ее покажет. Домой он отправлял другие фотографии нейтрального содержания: встреча Кармаля в Кандагарском аэропорту, у ротной палатки с ребятами своего призыва или лежа на проклятой пыли, почему-то упорно называемой песком, в одних трусах. На всех этих снимках оружия не было и близко, только в почетном карауле у входа в "Ариану", куда должен был проходить после высадки из самолета Бабрак Кармаль. Димкина рота стояла с автоматами на груди. Но почему-то хадовцы{19} повели генсека сразу с трапа в черную "Волгу" и куда-то увезли.
Сегодня они вернулись с "большого сидения" на точке, где проторчали неделю тихо и мирно, даже ни разу не выстрелив. Прапорщик Белов - старший по команде - только недоуменно матерился и разводил руками. Но как бы то ни было они вернулись в часть, и Димка ждал с нетерпением время, когда он вскроет два Лидкиных письма и, поставив перед собой ее фотографию, будет читать их и перечитывать.
В ответ на свою фотографию, Димка получил от Лидки ту самую, морскую. Снимок был размером с конверт, и носить его с собой в хэбэшке было жаль, сминались углы и пропитывалось все насквозь потом. Поэтому Димка сделал тайник. Взял "цинк" от пистолетных патронов, завернул фотографию в целлофан, выбрал время, когда никого не было в палатке, оторвал короткую доску пола под своей кроватью и сунул туда коробку со снимком и тоненькую пачку чеков за прослуженные в Афгане девять месяцев.
