Наш Воздух только часть безбрежного Эфира,
В котором носятся бессмертные миры.
Он круговой шатер, окров земного мира,
Где Духи Времени сбираются для пира,
И ткут калейдоскоп сверкающей игры
[247].
Начало и конец всех мысленных явлений,
Воздушный Океан эфирных синих вод,
Ты солнце нам даешь над сумраком томлений,
И красные цветы в пожарах преступлений,
И в зеркале морей повторный Небосвод
[248].
А что собой представляет Стихия Земля, с коей также связана и Индия? Чтобы описать драматизм связи человека с его «прародительницей Землей», Бальмонт приводит отрывок из пронзительно-печального стихотворения Брюсова «У земли»:
Помоги мне, Мать-земля,
С тишиной меня сосватай.
Глыбы черные деля,
Я стучусь к тебе лопатой.
Ты всему живому – мать.
Ты всему живому – сваха.
Перстень свадебный сыскать
Помоги мне в комьях праха
[249].
Но: «Не на могилах ли цветут самые зеленые травы?» – спрашивает поэт. Он уверен, что «земля дает нам свадебное кольцо, и что одежда ее – не черная, а изумрудная»[250].
Да, земля может предстать как «темная», «жадная», «неоглядная»:
Страшно-огромная, с этими взрывами скрытых огней.
Вся ещё только – намек и рожденье,
Вся – заблужденье
Быстрых людей и зверей.
Вся ещё алчность и крики незнания,
Непонимание. Бешенство дней и безумство ночей.
Только сгорание, только канун просветления.
[251]Что же будет? Что останется после катастрофических «сгораний» и непрекращающихся разрушений? Нива, нежный шелест колосьев, «вечный труд», виноградная лоза – «гроздья ягод над землей». Поскольку жив человеческий род и жива природа – вечный объект его неустанного труда.
О, победное зерно.
Гроздья ягод бытия!
Будет белое вино,
Будет красная струя!
Протечет за годом год,
Жизнь не может не спешить.
Только колос не пройдет,
Только гроздья будут жить.
Не окончатся мечты.
Всем засветится весна!
Литургия красоты
Есть, была, и быть должна!
[252]Вероятно, в это время Бальмонт начинает не просто задумываться над возможностью поездки в Индию, но планировать это путешествие, убеждая Брюсова отправиться с ним в эту «сказку фей». Он пишет Брюсову в июне 1903 г.: «Весь теперь в мечтах о следующем. К январю я кончаю Шелли, Эдгара По и третий том Кальдерона. Затем в течение многих месяцев читаю миллионы книг об Индии, Китае и Японии. Осенью будущего года еду в кругосветное путешествие. Константинополь, Египет, вероятно, Персия, Индия, часть Китая, Япония. На обратном пути Америка. Путешествие – год. Если б Вы захотели поехать вместе со мной, это была бы сказка фей. Поедемте. Подумайте, что за счастье, если мы вместе увидим пустыню и берега Ганга, и священные города Индии, и сфинкса, и Пирамиды, и лиловые закаты Токио, и всё, и всё»
